Город М

– Откуда я? Бьюсь об заклад, что вы хотели спросить как-то подлиннее. Ведь вас интересует не моя биография, верно? И не контора, где я, между прочим, числюсь в передовиках. Вас интересует, откуда я знаю, что и кому говорил покойный Александр Александрович. Которого я, кстати, даже не видел и… и вообще не имел никакого отношения – он действительно бросился с моста, сам, я проверял. Хотя…– Клавдий поморщился еще, поскольку не находил в таких вещах принципиальной разницы,– хотя вас я знаю уже лучше. Я знаю, например, как однажды – да, это было у окна библиотеки, верно? – был сентябрь, шел дождь и откуда-то, видимо, из библиотечного подвала, выскочила крыса. Скорей всего – чем-то напуганная. Или сумасшедшая. Иначе чего бы ей так мчаться – прямо на дорогу, прямо под колесо… И прямо под окном. Верно? Зрелище гадкое,– кивнул Клавдий.– Какое-то нездоровье. Тем более в библиотеке вас тоже называли "крысой" – помните, две эти гундосые старушенции, внизу?– вы еще не могли понять, почему, и сначала делали вид, что не слышите, а потом просто старались прошмыгнуть с разбегу. А потом, когда в углу, за стеллажами, выломился кусочек доски, вы вдруг поймали себя на ощущении уюта – там, в темноте, в спрятанном от всех, в заповеднейшем из всех мирков. И представили слишком живо, чтоб не испугаться. А потом – опять-таки на бегу, но уже не мимо двух идиоток с вахты, а просто под вечер, по улице, чтоб не быть изнасилованной – вы стиснули воротничок пальто… да-да, этого самого пальто. Или нет – ведь дело было зимой, значит, воротник был меховым, это даже эффектней: лисий, чуть в инее, мех, фонарь, и вдруг – вместо руки…

Пауза вышла совершенно драматической. Но имела смысл физиологический: в животе крутанулась боль, и Клавдий, вспомнив, что опять не успел поесть, прикинул, которая из язв – в кишке или в желудке – заработает сегодня первой.

– Впрочем, если нужно мое мнение,– как бы ворчливо проговорил он,– в этом нет ни капли оригинальности. Умному человеку безусловно хочется спрятаться. Так что вы, конечно, больны, но весьма банально. И очень глупо. Если нужно мое мнение, вы такая же крыса, как я – двухтомник Маршака… Между прочим – да, между прочим, я вам наврал, я – бывший Клавдий. Шесть лет назад пересекречен в "Гвоздику". Ну и что прикажете? Тоже надеть пальто? Нет, я просто понял, что в председатели вместо кретина-шекспироведа посадили кретина-агронома, и по-прежнему считаю себя Клавдием… Короче говоря,-он кашлянул, чтоб проведать живот, и живот отмолчался,– короче говоря, из психушки выписал вас я. И ваша история болезни – моя настольная книга, но… Но в настоящий момент меня начинает интересовать один молодой человек. Которого зовут…

– Не хочу…– тихо сказала Инга.

– Замечательно. Значит, вы ничего не перепутали, и это действительно он. Прихрамывающий на правую ногу. Имеющий парадоксальное, по вашему определению, лицо. То есть ваш бывший и единственный читатель, приятель и… ну и так далее. Итак, вы ему позвонили? Надеюсь, я не ошибся.

Инга кивнула, глядя в пол.

– Замечательно. Значит, я вас убедил еще по телефону. И сказали, что он мне нужен, чтобы застрелить одного своего знакомого?

Инга кивнула опять.

– И что именно в случае отказа я сделаю с вами?

Инга вздернула голову, и Клавдий усмехнулся.

– Верно,– кивнул он.– Что именно – мы с вами пока не решили. Но поняли вы правильно. И проинформировали, надеюсь, тоже. Ну а теперь… извините, я немножко устал,– Клавдий осторожно поднялся, прислушиваясь к молчанию в животе,– теперь у нас есть немного времени, чтобы обсудить подробности. Прежде всего, следующее: я очень хочу, чтоб в 12-10 мы услышали стук, а за ним – положительный ответ. В таком случае все наши скверные предположения останутся скверными предположениями – и только. В противном же случае мы с вами сделаем так: я привяжу вам телефонную трубку к голове, наберу нужный номер и сломаю вам палец… Ого, вы, кажется, настроились на дискуссию? Это забавно…

Клавдий с интересом проследил, как на лице Инги организовался брезгливый ландшафт, и пожал плечами:

– Ну что ж… Неясная угроза страшней сломанного пальца – это понятно. Но, во-первых, это понятно вам, а не по телефону. А во-вторых, вы не знаете, как это все-таки больно, когда ломают палец. Ну, а потом – пальцем ведь мы не ограничимся. Может быть, вас придется изнасиловать…

– Подлец! – тонким голоском крикнула Инга.

– В какой-то мере – конечно,– кивнул Клавдий.– Правда, делать это будут какие-нибудь три кретина с Третьей Чернобыльской. Двое растащат вас за ноги, третий, не утирая слюней, будет… любить ближнего, ну а я – смотреть, чтоб вас хватило надольше, и опять-таки набирать нужный номер. А поскольку вы более нормальны, чем предполагалось, значит – кричать вы будете более осмысленно, а это…

– Вы… вы!– трудно выговорила Инга.– Вы…