Город мертвого бога

Одни книги служат катализаторами, другие – ингибиторами, а некоторые способны и на то, и на другое. Каждая из этих функций может выполняться с большей или меньшей долей мастерства; однако, поскольку мастерство Господина известно всем, а в эту книгу, после ее создания, он вложил много усилий, никому не следует сомневаться, что он выполнил свою задачу в совершенстве, в чем бы эта задача ни заключалась. Более того, изначально книга была создана Госпожой Маларкои и ее дочерью Дашини, а они обладают несравненными способностями в подобных вещах.

Книги

Чреворожденный ребенок является личностью (немногие станут это отрицать), но так ли многое отличает его от низших животных до тех пор, пока он не научится использовать слова? Он кормится, он опорожняется, он спит, подобно любой собаке, и если он так и не научится разговаривать, можно ли сказать, что он достиг пределов своего потенциала? Ни в коем случае, поскольку слова – это то, из чего состоит личность. Даже внутри собственного ума личность не может мыслить или что-либо понимать без слов, а это значит, что слова составляют ее мир. В таком случае книги, полные слов и не имеющие ничего, кроме слов (за исключением тех, в которых есть иллюстрации), подобны маленьким мирам; а поскольку мир – это место, где существует жизнь, то жизнь существует и в книгах.

Научиться читать очень важно: если человек умеет читать, он больше никогда не окажется в западне не удовлетворяющего его мира, поскольку ему будет нужно всего лишь прочесть книгу, написанную другим человеком и содержащую в себе более благоприятное для пребывания место, и он будет туда перенесен. Если не найдется книг, где предлагалось бы что-либо более приемлемое для его духа, нежели тот кошмарный мир, который его окружает, он может написать свой собственный мир и впредь жить в нем.

Насколько же больше тогда должны цениться волшебные книги, ведь они могут взаимодействовать с холстом, превращая вещественную сферу в тот идеальный мир, которого желает читатель! Тот, кому доведется найти подобную книгу, должен считать, что ему неизмеримо повезло, и беречь ее с тем же тщанием, с каким он берег бы своего первенца (и даже с бо́льшим, если ребенок окажется нежеланным).

Кожевник (-и)

Человек, который выделывает шкуры так, что они превращаются в кожи (как материал). В Мордью кожевники согласны работать с любыми шкурами, какие им только попадутся, однако в других городах они более разборчивы.

Колокольчик Поставщика

Одним из самых характерных звуков в трущобах Мордью является звон ручного колокольчика. Каждый из таких колокольчиков настроен на свой тон, но все они звучат печально и тоскливо. Можно спорить о том, возможно ли, чтобы звук передавал эмоции, или же это наше ухо ассоциирует вполне нейтральный звук с печальными мыслями и воспоминаниями. Как бы там ни было, унылое звяканье колокольчика является указанием на то, что приближается Поставщик, и те, у кого есть нежеланные дети, должны вывести их наружу и передать ему. Этих детей он в обмен на небольшое вознаграждение переправляет по Стеклянной дороге в Особняк к Господину, где их затем приставляют к какой-нибудь полезной работе.

Колоннады

Женщины Торгового конца, не занимающиеся торговлей или домашними делами, порой испытывают желание общаться с другими, подобными им, и тогда они приказывают своим носильщикам принести их к Колоннадам. Здесь они могут прицениваться к галантерейным товарам и пробовать напитки, шепотом обмениваться новостями щепетильного свойства и громко выкрикивать информацию, касающуюся всех присутствующих, и, по крайней мере, ощущать, что они наконец куда-то выбрались из дома.

Было бы неверно думать, что все, что происходит под Колоннадами, так уж тривиально, поскольку многое из этого впоследствии будет иметь большое влияние на окружающий мир. Но основная задача этого места заключается все же не в этом, ведь письма являются не менее эффективным средством передачи информации, а отнести письмо в другой дом гораздо легче, чем перенести целого человека.

Комендант

Имя, данное служителю Господина Мордью, ответственному за мелкий ремонт в частном крыле Особняка. Очень в духе Господина Мордью дать человеку имя, обозначающее его должность; и если в каком-либо другом месте названный так работник может продолжать звать себя своим изначальным именем и даже настаивать, чтобы коллеги использовали его для обращения к нему, наш Комендант в тот самый момент, когда Господин обратился к нему так, полностью позабыл свое прежнее имя и теперь знает себя лишь под тем же наименованием, что и его работодатель. Такова власть, которую манипулятор холста имеет над окружающим его миром.

Конский каштан