Город моей мечты (СИ)

— Не было, ну и что? Мне сначала бы с учебой разобраться, профессию получить.

— Так одно другому не мешает. Или ты привередливая просто? Запросы высокие?

«Хоть стой, хоть падай, да какие у меня запросы, просто не нравлюсь никому, вот и все объяснение». В груди будто тесно стало, как-то даже сердце заныло, а в горле комок…

— Слава, что тебе надо от меня, только честно скажи!

Нам принесли поднос, составили на стол тарелки с борщом и куриным рулетом. Все это изобилие Рублев сам выбирал, хотя я отчаянно заверяла, что совершенно не голодна. Когда официантка отошла, Слава чуть наклонился ко мне и шепотом пробормотал:

— Влюбился я в тебя, понимаешь, еще тогда, когда вез в пустой машине до твоего колдовского дома. Ты меня, наверно, приворожила, это как пить дай. Жить без тебя не могу.

Высказал мне все это и, как ни в чем не бывало, начал хлебать борщ. Кажется, и правда, очень голодный был. Уплетал за обе щеки, а потом занялся рулетом. Я же только шевелила ложкой в тарелке и кусочка хлеба не могла проглотить, все пыталась понять — это он сейчас в шутку сказал или все всерьез.

— Слава… я тебя не привораживала. Я такого даже не знаю и знать не хочу.

— А мне не важно. Все равно жить не могу.

— Шутишь, да? Издеваешься?

— Почему это вдруг? Тань, я человек-то серьезный и уже не очень молодой. Мне осенью тридцать три будет, пора уже что-то понимать в жизни. Я тебя давненько приметил, даже в будние дни ждал, когда сядешь ко мне в «маршрутку». Ты особенная, не похожа на других совсем. На остановке стоишь, как будто не из этого мира. Все вокруг обычные люди, а ты другая. Необыкновенная. Я давно познакомиться хотел, да как к тебе подойти. Вы же — студентки «универовские» от таксистов шарахаетесь, мы для вас низший сорт. И с чем к тебе подкатить?

Я ведь нет первый год в городе, кое-чего уже понял. Девушкам нравятся парни с крутыми «тачками» и желательно с квартирой уже. Чтобы сразу на все готовое, и чтобы на руках носил и подарки дарил, а она будет куклой в бантиках. Я этого досыта нахлебался, понял, что ради такой «куклы» жилы рвать не могу. Силенок не хватит. Мне ровня нужна. Чтобы меня хоть немного ценила и принимала таким, какой есть. А вот не банкир! Не бизнесмен, не спортсмен! Я по жизни — водитель, машины знаю и люблю. Без работы не останусь никогда, на хлеб с маслом хватит. И жену прокормить смогу и детей. Только, чтобы на меня не смотрели свысока, нос не задирали оттого, что жена в чистом ходит и книжки читает умные, а я в бензине пришел, с дырявыми от сварки штанами.

Почему-то Славины откровения меня поразили. Прямота его и какая-то горечь в каждом слове, обида на весь женский род. Будто и я тоже в чем-то виновата перед ним, вот же глупости какие. Сейчас расплачусь и пожалею, может, он на это и рассчитывает? Притворяется?

Слава доел свой рулет, вздохнул, отвернувшись к окну, и я, переведя взгляд в этом же направлении, убедилась, что началась метель.

— Да ты ешь, Тань, вкусно же все. Не хотел тебя грузить, что-то навалилось в последнее время. Там заморочки, здесь пустые хлопоты. К гадалке твоей сходить, что ли? Может, посоветует, как на одну хорошую девушку впечатление произвести. Напугал тебя, да? Расчувствовался… Эх, вечная моя беда, не могу в себе держать и таиться, все скажу напрямик. Мне и бабушка говорила, «хитрее надо быть, Славик», а я не научился еще. И уж поздно теперь-то учиться.

Какая тут еда, я сидела и смотрела на него молча, едва сдерживая слезы. У нас ведь, оказывается, столько общего. Обоих, по сути, вырастили бабушки, оба неприкаянные такие, не можем места себе найти, гоняет нас по жизни как сухие листы, к какому бы берегу прибиться, где найти дело по себе, друга по душе, любовь по сердцу.

— Тань, а хочешь, я тебе свой дом покажу? Ну, тот, что под снос готовят. Тут же рядом совсем, на Челюскинцев, сорок пять. Пойдешь?

— Пойду. Только поздно, может, лучше завтра увидимся.

— Завтра я работаю опять до ночи. Еще две недели на маршруте осталось и расчет. А там меня уже ждут на заводской развозке. Приятель один помог устроиться на «Сибмаш», должно получиться, предприятие солидное, оклад обещали хороший. Но завтра у меня никак, понимаешь? Давай сейчас забежим ненадолго, просто хочу, чтобы ты увидела наследство мое. У него лестница вместо крыльца и кладовка и сени, все по старинке. Сейчас даже в деревнях такие дома не встретишь. Музей бы, конечно, вышел отличный, да есть уже в городе похожие. Солить их теперь, что ли…

Мы все-таки зашли в его дом на Челюскинцев. Он, и правда, стоял в окружении высоченных новостроек — отеля и «Делового центра». Рядом было развернуто строительство жилой многоэтажки.

Я с замиранием сердца поднялась за Славой по старым черным ступеням, зашла в горницу и сразу уловила этот знакомый тревожный запах брошенного жилья, забытых вещей, ветоши и гнили.