Город моей мечты (СИ)

— Я тут пробовал прибираться немного, — извинялся мой спутник, — вот, электричество наладил недавно, они же хотели мне все отрезать, мол, никто не живет. А я взял, да и прописался тут, дом в Каменке продал, и теперь другого жилья у меня нет. Только поэтому и обещают квартиру.

— Так ты здесь и живешь теперь? — ужаснулась я.

— Не, я пансионат снимаю на Ямской. Там во дворе и ставлю машину, здесь-то подожгут еще или шины проколют. Знаешь, как я ругался с этими застройщиками, как они меня гнали отсюда. Не хотелось им мне жилье выделять, а вот суд обязал. В первые же выходные поедем с агентом варианты смотреть. Взять тебя с собой?

— Я-то при чем? Слава, ты что опять чудишь?

— Так я хочу тебе показать, что я не совсем уж нищий, угол свой будет у меня, по-крайней мере. Ну, совсем не интересно тебе?

— Да ты торопишься что-то, я даже понять не могу, что ты за человек.

— Я простой человек, Тань, все на виду.

Он стоял передо мной, разведя руками, а мне вдруг захотелось его обнять. Подойти близко совсем и погладить по голове, как маленького. Славка, кстати, не очень-то выше меня. То есть, выше, конечно, но не намного. И худощавый, но это, может быть от всех передряг, и еще потому что никто за ним не следит, не кормит как следует. Вот и свитер надо бы постирать и ворот у рубашки желтый. И сам Славка какой-то растрепанный, волосы торчат, подстричь бы его.

Я вдруг поняла, что смотрю на него сейчас как-то совсем по-матерински и мне его жалко до слез, и хочется сразу о нем заботиться, будто это я старше его и больше знаю про жизнь и людей. А он просто мальчишка, который только выучился на машине ездить, ничего сложного. Да за ним еще приглядывать надо, наставлять, а все его бросили, вот он и мыкается по свету один, взрослого строит из себя.

Не умея совладать с нахлынувшим на меня чувством, я шагнула вперед, и правда, обняла его обеими руками за плечи. А Слава будто замер на мгновение от неожиданности, а потом тоже обхватил меня и тихонько прижал к себе. В щеку поцеловал, добрался до губ, а я голову опустила, пришлось ему целовать и в лоб. Шепчет еще в самое ухо:

— Тань, а может, нам с тобой расписаться уже, ты как думаешь?

— Ты совсем дурной, ты же меня не знаешь!

— Знаю. Кажется, всегда знал и ждал. И вот, наконец-то, встретил.

Как-то это все сказочно получалось, невероятно просто и легко. И ничего страшного в этих поцелуях, зря я раньше боялась. Мне понравилось сразу же, а потом мы сели на какую-то древнюю, скрипучую кровать, и я тут же опомнилась от визга пружин. Попыталась отодвинуться от Славы, мягко отвела его руки и поднялась.

— Таня, ну ты что, я опять тороплюсь, да?

— Оба торопимся, не кажется тебе?

— Нет. Но я тебе буду верить.

— Тогда отвези домой.

У ворот Вологодских мы снова целовались и нас заметал снег, таял на носу и щеках, отчего губы становились мокрые и холодные.

— Беги уже домой, а то вовсе замерзнешь, курочка.

— Какая я курочка тебе, вот чего ты придумываешь опять!

— Ну, котенка тогда.

Я уже в голос расхохоталась. Это что еще за выражение — «котенка», еще бы сказал «котиха». Слава тоже смеялся, а я стряхивала снежинки с его колючей щеки и была самая счастливая на свете.

— Таня, пойдем в воскресенье в цирк.

— Ты что, маленький? Может, тогда уж в Кукольный театр?

— Ну, куда ты сама хочешь. Хочешь, в кино?

— Нет.

— А куда мне тебя позвать? Сама придумай культурную программу.

Вот же задал задачу, откуда же я знаю, просто хочу с ним по городу гулять, держаться за руки и смотреть на дома и магазины. Мечтать о лете…

— Тань, а поехали на Верхний Бор, там горячий источник. Была когда-нибудь?

— Нет, я нигде не была кроме Зареки, Филармонии и Драмтеатра. А-а, еще с девчонками ездили в ночной клуб «Бегемот», но мне там не понравилось, потом вся одежда пахнет сигаретами.

— Хорошо, что не куришь, сейчас многие девушки это дело любят, а мне не нравится.

— А у тебя, кажется, вовсе дурных привычек нет? Или скрываешь?

Улыбается во весь рот, крепче меня стискивает, пытается оторвать от земли:

— Я во всех смыслах положительный мужчина. Ты потом сама поймешь, что я настоящее сокровище.

— Скромности тебе точно не занимать.

— Не похвалишь, не продашь, слышала такую поговорку?

— Теперь слышала, а ты не продешевишь, сокровище мое ненаглядное?

Серьезным стал, даже отодвинулся от меня, держа на вытянутых руках мои плечи:

— Жениться-то когда будем?

— А давай чуть больше годика обождем, вот я диплом получу…

— Тань, я ведь серьезно спрашиваю.

— Мне ведь тоже не до шуток. Или тебе все бегом-бегом надо, скорей-скорей. Так не по адресу, это не ко мне.

Руки медленно опустил, смотрел уже вопросительно, морщинка на переносице собралась:

— Думаешь, я трепло, только языком чесать умею. Тань, я уже три года один, отец в друзья напрашивался, будто чуял, что недолго осталось, а я не поддался особо. Не нужна мне его запоздалая дружба, я как-то справился сам. И с девушками у меня никогда не ладилось. Что я мог девушкам предложить? Гол, как сокол, а какую попало мне тоже не хотелось брать.