Город моей мечты (СИ)

Дальше все происходило как в дурном сне — я схватила ковш, зачерпнула воды из бачка и стала лить парящую воду через щель прямо на эту странную ногу. Вылив весь ковш, я снова прильнула глазом к щели. Чья-то голая ступня быстро-быстро шевелила растопыренными пальцами, дальше угадывалась тонкая лодыжка и силуэт маленького существа, сидящего в самом темном углу под полком.

И тут я, наконец, в ужасе завопила, осознав, что это создание никак не может быть человеком. Я слетела с полка, выскочила в предбанник, кое-как замоталась в полотенце и помчалась к дому. Мне навстречу уже хромала бабушка, лицо ее было перепуганное. «Так ты же белее известки была!»

Едва помню, как я оказалась в горнице, как пыталась рассказать обо всем увиденном. Меня трясло как в ознобе, казалась я разучилась говорить и только рот разевала, хватая воздух. А передо глазами все еще стояла эта странная белая ступня с непомерно большими пальцами. Слишком велика для ребенка, но взрослый бы просто не поместился под нашим полком. И уж точно никакой человек не принял бы, молча, ковш горяченной воды, почти кипятка на свое тело. Так что же такое я видела через щель в досках полка? Ответа нет…

Бабушка меня успокаивала, напоила чаем с душицей, закутала в одеяло, долго сидела рядом и гладила по голове. Потом я даже отпустила бабулю добрести до бани и посмотреть, кто там страшный сидит в углу. Сама я стояла на крылечке, идти вместе с ней не могла. Но вот ничего удивительного в бане баба Тая не обнаружила.

— Примерещилось тебе, Танюша! Почудилось что-то в тени… Забудь.

Я согласно кивала головой, и что толку спорить, хотя сама твердо знала, что в этот день столкнулась с чем-то поистине необъяснимым.

Глава 2. Встречи с необъяснимым

Дом Марии Вологодской тоже находился в Заречной части города, как и корпус родного факультета и мое студенческое общежитие. Из центра сюда добираются через один из нескольких длинных мостов над Турой. Но, поселившись в районе Зареки, можно было напрочь забыть о кипучей городской жизни. Особенно, если тебя занесло на самую окраину, по соседству с цыганской «Нахаловкой». А тетя Маша, бабушкина старая знакомая, поселилась именно там.

Денег с меня за постой она брать не будет, но взамен я обязуюсь помогать по хозяйству, выполнять любую посильную работу, одним словом, делать все, что мне поручат.

Судя по разговорам, жили Вологодские очень даже не бедно и все благодаря особым талантам тети Маши. Бабушка считала ее «знахаркой», а выражаясь современным языком, женщиной с экстрасенсорными способностями. И это не выдумка, так оно все и было.

Мария Вологодская умела гадать на картах и кофейной гуще, лечила людей прикосновением рук — «исправляла энергетику», отлично знала толк в травах, владела старинными заговорами на всякие нужды — от возвращения в семью загулявшего супружника до сведения бородавок. Ах, да! Еще неплохо умела снимать «порчу и сглаз», отваживала соперницу, избавляла от пристрастия к алкоголю и владела прочими полезными и хорошо оплачиваемыми навыками. Отбоя в посетителях не было. И мне еще предстояло в этом убедиться.

Давно перебравшись в город, каждое лето по старой памяти Вологодская наведывалась в Совиново. Здесь она навещала родные могилки, останавливалась на недельку у какой-то дальней родни, и всегда заходила в гости к бабе Тае. Привозил женщину в село и забирал обратно в город ее сын Василий на большой дорогой иномарке.

Тетя Маша мне нравилась. Невысокая полноватая женщина лет за шестьдесят. Аккуратно подстриженные вьющиеся волосы, словно шапочка над головой, непокорные каштановые завитки обрамили круглое, улыбчивое лицо. Взгляд с лукавинкой, мягкий вкрадчивый голос.

В это лето бабуля слезно попросила тетю Машу взять меня к себе в дом на проживание:

— Измаялась девка в общежитии. С девчонками ладу нет, в комнате шум и гам, парни толпами ходят, телевизор трындит. Какая учеба? И боязно за Танюшку мне, она смирная у нас, как бы кто не обидел. Ты бы приглядела за ней, научила чему доброму. Она тебе все делать будет, пол мыть, стирать и еду варить, Танюшка у нас к работе привычная. Хорошая внученька у меня. Вырастить Бог дал, еще бы за путнего человека выдать.

Меня здорово смутил этот монолог:

— Баба, ну, что ты меня расхваливаешь…

Однако, тетя Маша смерила меня пристальным взглядом и согласно кивнула, улыбаясь. Участь моя была тут же решена, в общежитие я не вернусь. Заберу из комнаты свои немудрящие вещички и с сентября поселюсь у Вологодских. Я тайно ликовала в душе. А впереди был еще целый месяц каникул.

Но как раз в это время село наше всколыхнуло одно загадочное событие, непосредственно связанное с моей будущей хозяйкой. Точнее, событие это стало завершающим в цепочке драматических историй, между которыми наблюдательные односельчане потом уловили явную связь.

Итак, на одной улице Совиново за весну и начало лета умерло сразу пять человек, причем не совсем даже дряхлых стариков, а людей в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти лет.