Город может спать спокойно

Полковник Азаров проснулся сегодня очень рано. Он всегда просыпается рано — в шесть утра — и сразу же встает. Но сегодня он открыл глаза в половине шестого и позволил себе полежать немного в постели и подумать. Вчера он сказал капитану Лагутину, что все самое трудное уже позади. Так ли это? Он, правда, добавил при этом вводное словечко «кажется», но лишь на всякий случай, для перестраховки. В общем-то, это и не его только точка зрения. Так думают все его офицеры, и это теперь тревожит его. Нет ведь ничего пагубнее самоуспокоенности…

А может быть, сам он внушил им такие мысли? Или и того хуже — они говорят это, дабы ему угодить. Ну, это уж совсем худо!..

И тут он вспомнил случайно услышанный разговор его сержантов. Они сидели под окнами комнаты, в которой он тогда находился, не зная, что полковник слышит их, и потому говорили, вернее, спорили со всей откровенностью. Азаров не обратил внимания на начало их разговора, но, прислушавшись, догадался, что кто-то, видимо, высказал мнение, будто его, полковника Азарова, трудно понять, так как он не очень разговорчив. И что вообще не так уж часто они его видят, чтобы с достаточной уверенностью судить о его достоинствах и недостатках.

И тут вступил в спор сержант Вачнадзе:

— Что значит — не разговорчив, дорогой? А может быть, просто не болтлив? Это тоже черта характера, хорошая к тому же. Ну, а потом — что значит «редко видим»? Ты же на юридический собираешься — суди тогда по косвенным (чуть не сказал «уликам») приметам. Норберт Винер в какой-то из своих статей сказал, что скрытые склонности (а я бы добавил: и недостатки) руководителей можно выявить по облику подчиненных, которых он себе подбирает. А мы ведь видим командира нашего батальона майора Ладова каждый день. А его замполита майора Воронова еще чаще. Я не говорю уже о командире роты капитане Левине. Они какие, по-твоему?

В последовавшем за этим шуме одобрительных голосов Азаров расслышал только громкое восклицание Вачнадзе:

— Вот видишь, дорогой!

Солдат своих Азаров не только любит, но и высоко ценит, всякий раз открывая в них все новые черты. Он всегда был неравнодушен к саперной воинской специальности. Считал, что воспитывает она у солдат и офицеров наряду с прочими положительными чертами характера еще и мудрость, философское отношение к жизни. В русской армии это было всегда, а теперь, когда в инженерные войска приходят парни со средним образованием, стало особенно заметным.

А офицеры? Капитан Левин, например? Он прямо-таки влюблен в математику и заразил этой любовью своих солдат. Азаров поинтересовался как-то, что они читают. Оказалось, что в большом количестве математиков или о математиках. Винера, Соболева, Колмогорова. Узнал он от Вачнадзе о существовании такой интересной книги, как «Игра с бесконечностью» профессора Будапештского университета Розы Петер и с большим удовлетворением прочел ее. Увлекаются его сержанты и кибернетикой.

А вчера под руководством капитана Левина и лейтенанта Маркова стали решать проблему «вероятностного количества» различных снарядов и мин, оставшихся в подземелье, методом Монте-Карло. Азаров хоть и не очень верит, что их вычисления увенчаются успехом, но ему приятно, что его офицеры и сержанты предпринимают такую попытку.

Нужно вставать, однако!

Азаров проворно вскакивает с постели и делает зарядку. Едва успевает позавтракать, как за ним приходит машина.

В штабе полка Азарова уже ждет подполковник инженерных войск из военного округа.

«Наверное, с какой-нибудь новой идеей?.. — с тревогой думает Азаров. — Так просто он не приехал бы в столь ранний час…»

— А я к вам с рацпредложением, — улыбаясь, говорит подполковник, пожимая руку Азарову.

— Я так и думал, — усмехается и полковник. — Поддались, наверное, настояниям председателя горисполкома?

— В какой-то мере… Он побаивается, что вы не успеете до первого сентября.

— Его опасения мне понятны, но ведь вы-то…

— Да, я не сомневаюсь, что вы успеете, но почему бы все-таки не кончить с этим единым махом, так сказать?

— Взорвать оставшееся на месте?

— Ну да! Я подсчитал — это безопасно. И риска меньше. Некоторые из оставшихся боеприпасов находятся ведь в песке и глине. Откровенно говоря, мне даже не совсем понятно, почему вы противитесь…

— Помнится, я сообщал вам о строительстве физической лаборатории научно-исследовательского института в ста километрах от Ясеня?

— Да, был такой разговор. Но ведь у них всё в порядке пока…

— Вот именно — пока. Пока мы уничтожаем лишь небольшие группы боеприпасов на подрывном поле.

— А нельзя связаться с ними по телефону и посоветоваться?

— Я заказал на сегодня разговор с моей дочерью, которая работает на строительстве этой лаборатории. Товарищ Силин, — обращается Азаров к помощнику начальника штаба, — вы связались уже с Заозерным?

— Так точно, товарищ полковник. С минуты на минуту жду ответа.

— Давайте тогда подождем немножко, — продолжает Азаров, повернувшись к подполковнику, — и тогда уже решим.

— Но в принципе вы не против?