Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни

Меня крестили в 1992 году, в петергофском соборе святых Петра и Павла, вместе с полусотней орущих младенцев и скучающих взрослых. Перед уходом в монастырь я впервые после своего крещения вновь вошла в этот храм ощутив особенную благодать и душевный подъем.

***

С 13 лет каждое воскресенье я смотрела на образ Крестовской Богоматери, привезённый моим духовным отцом и наставником  из паломнической поездки. Большая икона в деревянной раме под стеклом стояла на видном месте в классе воскресной школы, и мы всякий раз начинали урок с молитвы Господу и Божией Матери. Однажды я взяла эту икону в руки и не смогла её удержать. Батюшка улыбнулся: «не спроста».

***

И вот мы в монастыре. Сосны и трава в половину моего роста. Где-то в отдалении золотом горят купола. На скамье под дубом сидит с закрытыми глазами монахиня в клобуке и рясе, перебирает чётки.

– Простите, мы приехали дня на три, хотим пожить, потрудиться!

Матушка открыла глаза, доброжелательно посмотрела на нас и неспешно достала из недр облачения кнопочный мобильный телефон «Nokia». Я уже бывала в монастырях и знала, что монахи и монахини пользуются современными технологиями,  оставаясь при этом духовными людьми. Ну и что – телефоны! Подумаешь, нашли чем смущать! Видно сразу – территория огромная, не набегаешься.

– Сестрички, – ласково обратилась к нам монахиня, поговорив с кем-то, – поднимайтесь в горку направо и идите в гостиницу, там вас встретят. Скажите, что вас благословила мать благочинная. В тот момент мы подумали, что перед нами и была монахиня, исполнявшая непонятную должность. Первые дни, встречая её на богослужениях, мы были уверены, что это и есть благочинная, из-за чего несколько раз попадали в курьёзные ситуации.

Поднялись в горку и увидели паломнический корпус. По дороге нам встретилась тоненькая приветливая сестра с велосипедом, инокиня Маркелла, она проводила нас до гостиницы. Звонок на руле весело тренькал. Нам показалось, что эта монахиня – ангел во плоти. Тоже самое мы думали первые недели пребывания в монастыре обо всех насельницах (продолжаем думать так и сейчас, спустя много лет). Уже через час мы  с Дашей мыли пол  в  храме. Я  пребывала в состоянии культурного шока. У меня не было слов, способных описать  первые впечатления от  увиденного в обители. Это рай! Я нырнула в свою стихию. Я задышала. Во мне забилось новое сердце.

Войдя в великолепный Летний собор, мы увидели следующую картину: хрупкая послушница стоит на пожарной лестнице гигантского размера и проворно протирает лампочки на центральном необъятном паникадиле. Внизу по храму летает необыкновенной красоты молодая, статная монахиня. Она переносит вазы с розами и лилиями, ставит их на подставки перед иконами.

Мы приложились к мощам, представились монахине Ольге, а это была именно она, сказав, что нас направили на помощь, и тут же были отправлены под храм за вёдрами. Натирая полы, мы параллельно рассматривали фрески, иконы, монахинь. Всё для нас было внове.

– Даша, а помнишь, наш батюшка Петр сказал, что можно найти матушку Галину и попросить её показать нам монастырь?

– Да, они ведь давно общаются, и она даже в наш храм в Петербурге приезжала.

– А вот кажется и она! Посмотри внимательно, точно она, помнишь, мы ещё с тобой её по телевизору видели, когда на поезд собирались! Сюжет по новостям про монастырь показывали: матушка рассказывала, как сестры готовятся к Успению!

– Точно, это она! Мы изрядно удивились перед поезд- кой: собрались в Крестовск, а его по телевизору показывают!

Монахиня Галина обрадовалась, узнав, что нас направил в монастырь её любимый отец Пётр и не оставляла нас своими заботой и вниманием первые дни пребывания в обители. И не только она. Все встречавшиеся нам сестры проявляли максимум заботы и теплоты, предлагали свою помощь и дарили угощения к чаю.

Закончив наше первое послушание в монастыре, я остановилась в пустой галерее Летнего собора. Отставила ведро с водой и прислонила к нему швабру. В соборе завершалась многолетняя реставрация, в храме ещё стояли строительные леса от пола до куполов. А в южной галерее было пусто, ни души. Только лики святых пророков и праотцев смотрели с фресок. Вдруг в моей душе стало шириться необыкновенное чувство: меня видят! Кто-то живой смотрит на меня и изучает. Затем я услышала приветствие: «Здравствуй, сестра! Мы древние монахи. Мы  рады,  наконец-то ты приехала домой!»

Глава 3. Сны о детстве

«Когда я снова стану облаком,

Когда я снова стану зябликом,

Когда я снова стану маленьким.

И мир чудес открою заново.»

А. Галич

1990

Октябрь. Меня только что привезли из роддома. Мимо проносятся зеленые электрички, трава ещё не пожухла – бабье лето. Всю дорогу из центра до Володарки папка сидел на заднем сидении опеля, уткнувшись носом в кулёк и сиял от счастья. С утра он уже успел заскочить в загс и оформить свидетельство о рождении Веры Викторовны. Это был смелый поступок, ведь жена, тёща и бабушка всё никак не могли решить, как назвать девочку, и, если бы не  папа, быть бы мне пришлось скорее всего Евдокией, в честь пра- пра-бабушки.