Город на янтарном берегу

– Ну, господин Серебряков! Я человек образованный и слежу за событиями в культурной жизни страны. Кроме того, ювелирное дело… Всегда им интересовался.

Пара секунд потребовалась Катерине, чтобы уловить подтекст этого высказывания. Она подавила эгоистичное желание сыграть в страуса и спрятать голову в песок. Ой, что сейчас будет…

Буря над нею, впрочем, не разразилась. Даниил помолчал, а потом сказал безнадежно усталым тоном:

– Как же вы все мне надоели на этой неделе, господа аферисты. То один является и втягивает меня в дела, то вот второй… является.

– Небольшое уточнение – это вы ко мне явились.

– Я с Катериной пришел. Кто ж знал.

Катерина, наконец переварившая тот факт, что она, оказывается, считается девушкой Даниила, вмешалась:

– Просто у нас, – это «нас» вышло так естественно, как будто всегда там находилось, – выдалась непростая неделя. Даня, можно, я расскажу?

– Это же не полиция, а… наоборот, – хмыкнул он. – Что тут рассказывать? Ваш коллега, господин Вернер, по имени Ростислав Белозерский, нанес мне деловой визит и попросил об услуге. А я, между прочим, не вашей профессии человек.

Отец вдруг заинтересовался, глаза вспыхнули неподдельным интересом.

– Белозерский? – уточнил он. – Так. Давайте-ка нальем еще кофе, у меня есть хлеб, колбаса и салаты из нашей кулинарии. И мы сядем, и вы мне все расскажете. Очень подробно.

12

Стражи отчизны, герои отважные

Еще не вывелись в нашем народе.

Сестры, сплетайте венки им зеленые!

В песнях прекрасных их воспевайте!

Ювелирная выставка, конечно, не поражала великим размахом, как в иных европейских столицах, однако для Восточной Европы смотрелась на уровне.

Обычно выставки проходили в специальном центре на Кипсале – большом острове на Даугаве, в который упирался Вантовый мост, – однако эту, ввиду специфики, устроили в Доме конгрессов. Под нее требовалось не так много места, а охранять драгоценности было удобнее. Хотя мерзавец Белозерский оказался прав – уровень охраны оставлял желать лучшего.

Французы привезли не самую выдающуюся часть луврской коллекции, всего-то двадцать единиц – ожерелья и браслеты, – но для хорошего вора и это будет заработком. Смысла нет красть «Мону Лизу» или алмаз «Куллинан» – куда это девать-то? А со средневековыми украшениями средней руки проблем не возникнет, черный рынок примет их в распростертые объятия.

Все шло по установленному Белозерским плану. Подделки завезли в одном из кофров, спрятав под остальными изделиями, и охрана ничего не заподозрила. С пятницы рядом с Даниилом крутились всякие сомнительные личности, якобы наблюдающие за ходом работ, и он, пребывая в мрачнейшем расположении духа, не испытал никаких трудностей с постановочным спектаклем, натурально наорав на охранников. Устроители выставки попытались разрулить конфликт, Даниил позволил им это сделать, однако память о себе закрепил и предупредил, что будет сам наблюдать, все ли в порядке. Ему сказали: «Да ради бога», – и первая часть плана прошла без сучка без задоринки.

Всю пятницу Даниил Катерину не видел – не хотел, чтобы она мелькала поблизости, и к тому же у нее появился опекун. Окажись милейший папа алкоголиком из ближайшей канавы, Даниил разозлился бы меньше. Но Олег Вернер чем-то неуловимо напоминал Белозерского, и это сходство Серебрякова бесило. Он не стал уточнять, использовал ли Вернер во времена своей активной работы те же методы, что и подросшее поколение. Некоторых вещей лучше не знать.

В субботу выставку торжественно открыли. Она имела большой успех. Народу пришло – не протолкнуться. Даниил мельком видел Катерину, переходившую от стенда к стенду, но перекинулся с ней всего парой слов. Видел и Белозерского, тоже мельком. Тот не подал виду, что кого-то знает, однако осматривался внимательно – видимо, проверял все детали перед готовящейся ночной операцией.

От тошнотности происходившего Даниилу не хотелось ни есть, ни спать, ни принимать поздравления и похвалы прекрасных работ. Лишь бы все это поскорее закончилось.

Вечер подкрался быстрее, чем хотелось бы. Посетители ушли, выставка закрылась до завтра. Даниил для виду поскандалил еще немного и тоже ушел – дожидаться темноты, покровительницы воров, и размышлять о своей никчемной жизни. Катерине он еще раньше велел не появляться, и та, вот умница, спорить опять не стала. Если все должно идти по плану, пускай идет, и неожиданностей нам не нужно.

В итоге Даниил два часа просидел в кафе неподалеку от Дома конгрессов, в посольском районе, выпил литр чая и съел, не чувствуя вкуса, два пирожных «Наполеон». Почивший император, чьим именем теперь звались сладости и сумасшедшие, наверное, придумал бы что-нибудь этакое, чтобы до кражи не доводить. Но иного выхода не было: еще вчера Белозерский по телефону недвусмысленно напомнил, что стоит на кону.

Как будто Даниил мог забыть.

Аферист позвонил в десять вечера:

– Мой человек ждет вас на площади перед Домом конгрессов. Поторопитесь.