Город на Ишиме

Культурный слой Ишимской стоянки залегает в 70—100 сантиметрах от поверхности земли, хорошо просматривается в срезе берега. Стоянка изобилует обломками керамики, дроблеными костями животных, отщепами, скобелями, кремневыми заготовками, кусочками древесного угля. На ней добыто несколько каменных наконечников стрел, круглая костяная проколка и другие вещи, характерные для андроновской культуры на переходе от каменного к бронзовому веку.

Дамсинская стоянка моложе Ишимской, датируется третьим-четвертым тысячелетиями до нашей эры.

В течение последних лет плодотворно работает старший научный сотрудник Целиноградского областного историко-краеведческого музея Валерий Степанович Волошин. Счет открытых и обследованных им стоянок и захоронений, относимых к эпохам палеолита и бронзы, приближается к семидесяти. В их числе стоянка каменного века за линией железной дороги у самой городской черты. При содействии Института истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР Волошин каждое лето формирует из числа учащихся старших классов, студентов и учителей археологические экспедиции в районы области. Материалы экспедиций пополняют фонды Целиноградского областного историко-краеведческого музея.

Есть и случайные открытия.

О стоянке неподалеку от завода силикатного кирпича летом 1969 года сообщили бульдозеристы. Внимание механизаторов привлекло то, что в добываемом ими строительном песке много старых дробленых костей, а иногда попадаются позеленевшие мелкие бронзовые вещички. Оказалось: несколько тысячелетий назад тут жили люди. Стоянка фактически была уничтожена. Музею достался лишь небольшой бронзовый нож, сильно поврежденный бульдозером.

Интересна июльская находка 1968 года на берегу Ишима вблизи все того же завода силикатного кирпича. Шофер дорожно-ремонтных механических мастерских Целиноградского отделения железной дороги Афанасий Заферис и экскаваторщик Николай Никитин решили оборудовать на даче погреб. Днем 31 июля Никитин стал рыть землю. Яма уже была довольно глубокой, когда на одной из ее стенок заметили округлую вмятину. Заферис ковырнул ломом — обозначился продолговатый кувшин. Рядом с ним второй. Клад! Нетерпеливому дачнику захотелось поскорее увидеть содержимое кувшинов — и он принялся разбивать их. Кувшины оказались пустыми. Вероятно, черепки были бы выброшены, снова засыпаны землей, если бы не находившиеся поблизости Алексей Ишутин, Александр Копнов и Виктор Ефанов, которые, узнав о находке, сообщили в Целиноградский историко-краеведческий музей. На дачу к Заферису выехала группа научных сотрудников.

К счастью, Заферис разбил не все сосуды. Выбирая твердый, спрессованный временем культурный слой (раскопку делал автор данной публикации), удалось извлечь еще два. В общей же сложности их с разбитыми было десять. Высота каждого около пятидесяти сантиметров, цвет серый, форма несколько странная, широкие горловины и узкие конусообразные основания со сходящимися книзу желобками. Стоять на таких донышках кувшины, конечно, не могли — их нужно было держать в руках или вставлять в какие-то гнезда. Изготовлены они на гончарном круге. У каждого какой-нибудь старый дефект — отколот край горлышка или проломы в боках. Повреждения явно получены при обжиге или в процессе использования.

Можно предположить, что где-то рядом находилась обжиговая печь. Мастер, вынимая из нее готовые изделия, отставлял в сторону брак. Потом, может быть, люди покинули это место, а бракованные или поломанные предметы так и остались, со временем их занесло речным илом, достигавшим почти метровой толщины.

По мнению археологов, находка относится к периоду монгольского нашествия. Такие кувшины привязывали к колесам чигирей[2], черпавшим воду для орошения посевов. Следовательно, в старину около нынешнего Целинограда практиковалось поливное земледелие.

По приишимской степи на протяжении веков бродили со стадами многие кочевые племена. Их следы также отмечены в окрестностях Целинограда. Горный инженер А. А. Козырев, составивший еще до революции «Гидрологическое описание южной части Акмолинской области»[3], сообщал, что при служебных поездках его поражало обилие курганов, разбросанных по Акмолинскому уезду, особенно в южной части, начиная с левого берега Ишима. По словам Козырева, он встречал одинокие и групповые курганы, покрытые камнями или задернованные, изредка с «каменными бабами» (балбалами) на вершинах.

Аналогичные сведения содержатся у ряда других дореволюционных авторов.

К слову, Целиноградская область до сих пор не имеет еще подробной карты, на которую были бы нанесены все обнаруженные стоянки древнего человека, городища, укрепления, курганы, места случайных археологических находок. А между тем отдельные неповторимые памятники исчезают — разрушаются от времени, зарастают травой, уничтожаются при строительных и хозяйственных работах, запахиваются, заливаются водой при сооружении плотин. На этих местах не установлены даже охранные знаки.

О МЕСТАХ, ГДЕ ВОЗНИК ГОРОД