Город на Стиксе

— Ну, ты даешь! Нет слов, — попыталась я выразить свой восторг, но Ирка его сразу пресекла:

— Место здесь — да, золотое. Дом тоже ничего, ломала голову. Но обои китайские, плитка дешевая, колонны — полиуритан. Иначе разоришься — площади! Есть, правда, мрамор на камине. Ну, мебель дорогая, итальянская. Купила, не сдержалась. Остальное — ширпотреб.

— Что ты говоришь! Да здесь, как в мини-Эрмитаже.

— Старалась. Понимаешь, не переношу я этот, как его, хайтек. Куда ни плюнь, везде хайтек, который устарел, когда родился. А все копируют, копируют, копируют! Что за радость тащить к себе штампы! Вот купишь себе дом — отделаю не хуже.

Проводив меня в ванную, она умчалась на свою фешенебельную кухню, посоветовав непременно воспользоваться громоздившимся в углу массажным креслом:

— Гарантирую: лучше всякого мужика!

Через два часа, причесанные и со свежим макияжем, мы уже бродили по Юсуповскому дворцу, внутреннее убранство которого на первый взгляд не сильно отличалось от красот Иркиного дома. Она по ходу пьесы что-то зарисовывала и фотографировала, а я не могла оторваться от вида Набережной Мойки, манящего меня из каждого балкона и каждого окна. Невероятное количество лет дворец имени Феликса Юсупова, как и Мойка, 12, как и храм Спаса на Крови, стоял на реставрации, затем, источающий агрессивные запахи ремонта, он все же открылся, и вот только теперь, изрядно проветрившись и задышав, стал приобретать первоначальный вид. Мне так хочется думать, что этот вид — первоначальный, что я мысленно населяю его всевозможными призраками, которые, должно быть, навещают его ночами, как всякое место, призванное консервировать время. Время и в самом деле отчасти поддается консервации, и в Юсуповском домашнем театре меня застала врасплох мысль о том, где будет «храниться» наше время, и я с ужасом поняла, что кроме торговых центров, получается, негде.

— Не выпить ли нам кофею? — устало поморщилась Ирина и потащила меня вниз, в кафетерий. — Программа сегодня большая, надобно набраться сил.

— А что у нас в программе? — встрепенулась я, и она рассмеялась:

— Ну, ясно дело, что. Сейчас мы, охая и ахая, потащимся по набережной — вздыхать по сторонам, пройдем через Исакий и станем падать ниц пред Медным всадником. Засим версты четыре вдоль Невы и в Летний сад — там можно посидеть, перекурить немного. Потом ты вспомнишь Инженерный замок, и я скажу, что это точка нашего маршрута на сегодня. Мы где-то пообедаем, а потом — танцевать в ночной клуб.

— Я не одета! Ты же не предупредила!

— Ну, если б я тебя предупредила, ты совсем никуда бы не пошла. Можно подумать, я тебя не знаю! Да не переживай, сегодня в клубы ходят как попало.

— Ладно, ладно, сходим, посидим немного.

— Не посидим, а потанцуем.

— Хорошо, совсем чуть-чуть. Ты лучше расскажи мне про Володю.

Ирина вздохнула, наморщила нос:

— А что. Володя как Володя. Всё как всегда, работает до ночи.

Повисла странная, многозначительная пауза, в течение которой Ирка, видимо, раздумывала, говорить или не говорить, и я ее поторопила:

— Не как всегда. Ты раньше так о нем не говорила.

Она опустила глаза, залпом допила кофе:

— Так, хорошо. Рассказываю один раз, и больше эту тему мы не обсуждаем.

— Да, конечно.

— На самом деле ничего хорошего. Понимаешь.— Ирка поерзала, зачем-то достала и выключила свой телефон, словно он мог нас подслушать, и, глядя мне прямо в глаза, начала тихо, но очень внятно:

— Ты помнишь, все вы помните, как он за мной ухаживал, да что там, просто бегал. Все говорили: да, немного рановато, но это партия, и все такое. Года три, может больше, все было чудесно, мы комнату снимали на Литейном. Потом родился Костик, неспокойный, я здесь одна, без бабушек, и молоко пропало. Вообще три первых года его жизни — какой-то мрак. Кормить, гулять и спать. Тебя как будто нет, ты просто дополнение к ребенку. Володька приходил и падал, тоже уставал ужасно. Потом мы переехали в квартиру — стало легче, и сразу повезло: случайно он попал в строительную фирму, очень быстро сделал там карьеру. Ну, вот, решили строить дом. Нарисовала его. Потом каждый день за руль, с собой ребенка — и командовать таджиками. На русских, ясно, денег не хватало. Стройку закончили за год. Потом — отделка, мебель-шторы. Не знаю, что бы было, если б я при этом еще и работала. Теперь подходим к главному сюжету. Переезжаем, у ребенка день рождения — четыре года, а муж оставил дома телефон, приходит эсэмэска, я ее читаю: «Любимый, ну, когда же мы увидимся?» Я в шоке. Да, забыла главное! А перед этим за неделю попалась мне статья с таким названием — «Пересидеть любовницу». Я левым глазом прочитала. Где-то в желтой прессе. Обычно я такое не читаю, ну, а тут взяла. А суть в том, что если у вашего мужа появляется любовница, то, оказывается, нужно сделать вид, что вы как будто этого не видите. Описаны все признаки: у мужа негатив, отлучки и «командировки», а, главное, он и жену пытается куда-нибудь спровадить, чтобы самому, значит, жить полной жизнью.

— Не верю, ерунда какая-то.