Город на Стиксе

— Что, совсем без теней? Быть не может! А взлеты, тектонические сдвиги?

— Ты к ним пока не готова.

— Нет, Лиз, ты глянь, не готова! — поперхнулась шампанским Жанетта. — И как надолго этот мораторий?

— Как минимум полгода-год.

— А до этого что?

— А до этого жить. По возможности бодро и счастливо.

***

Веб-дизайнер Саша Сафонов оказался забавным, и мы еще два танца проболтали. Затем он ушел покурить, а я, потеряв в маскараде Жанетту и Галку, с облегчением принялась созерцать. Я чертовски уютно чувствовала себя в своем красном платье, которое сидело безупречно, хотя всякий нормальный человек, конечно, не может себя чувствовать жизнеспособным в таких странных вещах, как корсет, кринолин и туфли на шпильках. И это — не считая затянутых в прическу волос, которые завтра придется безжалостно раздирать, неся серьезные потери в их числе. Нет, все-таки я никогда бы не могла вести полноценную светскую жизнь, то есть проживать ее с аппетитом, хотя сегодня, сейчас мне здесь нравилось все — и блистающий люстрами банкетный зал, и живая музыка оркестра, и скрытые под масками неизвестные, которые увлеклись настолько, что и впрямь возомнили себя героями маскарада. Не хватало лишь искристого снега за окнами — ведь балы устраиваются зимой.

Перепробовав все десерты и запив их шампанским, я самоуверенно подумала о том, что обладаю такой роскошью, как относительная молодость плюс относительное время, к которым еще и бонус прилагается — абсолютная безотчетность при их трате. В конце концов, не худший вариант — спустить все это состояние налево-направо. Беспричинное веселье охватило меня и вынесло в самый центр зала. Когда-то я неплохо танцевала и, несмотря на отсутствие регулярной практики, кажется, не утратила былую прыть. Звучала гремучая смесь фокстрота и танго, несколько пар пытались это изобразить на паркете, и я кинулась туда же.

Какой-то мужчина, низко надвинутой шляпой и маской очень похожий на ковбоя, протянул мне руку и повел. Сразу поняв, что танцует он в сто раз лучше (профессиональный танцовщик?), я решила полностью подчиниться и следовать за ним. Мы ловко двигались по незримо очерченному кругу. «Ковбой» вел великолепно, и подчиняться ему, выполнять предложенные им па было просто упоительно. Скоро я привыкла к его замысловатой технике и начала вплетать свои невинные движения, и уже он подхватывал их с азартом. Полуфокстрот перешел в твист, а затем в рок-н-ролл — и мы, разжав руки, будто вырвались на свободу. Но в одиночку получалось не столь эффектно — «ковбой» снова ухватил меня за руки и начал крутить так, что я еле успевала принимать вертикальное положение. Оглянувшись пару раз по сторонам, я с изумлением обнаружила, что мы давно уже танцуем вдвоем. Я шла на пределе, стараясь не выпасть из ритма и вообще не упасть, а мой партнер чувствовал себя настолько свободно, будто отрепетировал этот танец много раз. Понимая, что меня хватит на минуту — не больше, я уже готова была сдаться, но тут музыка кончилась, и музыканты, не сговариваясь, заиграли нам туш под аплодисменты стоящих вокруг зрителей. Представляю. Что это было за зрелище — рок в кринолине!

— А вы молодец, продержались! — с шумом выдохнул мой партнер. Не в силах ответить, я лишь кивнула и рухнула на подвернувшийся стул. Зал кружился перед глазами, сверкая огнями и лицами, и никак не желал вставать на место. Хотелось воздуха и холода, а я, как назло, забыла, где оставила веер.

— Почта! Карнавальная почта! — раздалось прямо над моим ухом, и только тут я вспомнила, что на входе всем участникам бала прицепили на грудь бейджики-номера, как это делалось в старину, то есть на наших школьных вечерах. Повсюду ходили почтальоны в клоунских костюмах, и помни я номерки подруг, можно было бы им написать и поинтересоваться, куда обе они подевались. Не обрели же принцев, в самом деле! Вот и моего ковбойского партнера по танцам как корова языком слизнула — могу представить, как я смотрелась на его фоне. Передохнув и поправив корсет, который в этом не нуждался, поднялась и побрела к балкону, оккупированному курильщиками, но меня остановил «почтальон»:

— Дама в красном, вам три письма!

Три письма, три письма — кто же это?

«Красотка, если в постели ты танцуешь так же резво, как здесь, позвони!» — и номер телефона. Что ж, забавно, у меня есть шанс.

Вторая: «Не теряй, кое с кем ухожу». Это Жанка.

И третья:

«Поворот реки направо, За четвертой переправой, На обрыве — прошлый век, Смотрит с берега ковчег - Вниз стволом растет береза, Вверх ручьем пробились слезы. Здесь получишь ты ответ, Белых рыцарей секрет.»

2

На следующее утро меня разбудили сразу два телефонных звонка. По сотовому звонил Матвеев, просил съездить с ним на квартиру Ирины Диннер, где последние полгода жил Водонеев, — забрать по просьбе дальней родственницы хозяйки Сашины вещи.