Город неба

Благословившее нас ни на что
время с лицом человека в метро,
чей силуэт реалистом – и то
выставлен был бы за двери искусства —
это вот время и есть адресат,
внутренний карцер с названием «ад» —
дом его, двери в котором скрипят,
под потолком не светится люстра.

Белая косточка, демон тоски,
пишет тебе та, которой с доски
вместе стирал ты простые ростки
чисел и с древа познанья в субботник
груши сшибал – да теперь там пустырь,
мир изменился как вдоль, так и вширь,
песню не свищет дежурный снегирь
и уклоняется, как второгодник.

Так подведем вековую черту:
помнишь окраину в желтом цвету?
Жили, росли, в неказистом пруду
так по-собачьи и плыли полвека.
И ничего не связует нас с ним,
это не мы в шляпах легких, как дым,
в длинных пальто, из широких штанин
чек достаем дубликатом успеха.

Вновь побредут по тропинке сырой
сквозь тополей бесконечный конвой
девочки – карие платья с тесьмой,
мальчики, как голубые трамваи.
На карнавале кружи их, наш век,
пусть разольется серебряный смех,
пусть не волнуется мама родная.

Ибо кто знает, что будет потом.
Свадьбы, постели, забвенье, дурдом,
будто грядущее прет напролом
и проступает сквозь детские лица.
Боже, хранящий детей и зверей,
дай им дойти в этот раз до дверей,
не оступившись в одной из аллей,
где этот ветер из листьев кружится.

Генералы песчаных карьеров