Город Небесных Камней. Книга Ирвара

– Слепая вера в обычного человека, из которого они пытаются сотворить себе "героя".

– И этот "герой" даёт им надежду на победу.

– "Надежда" – самое страшное, что могло появиться в людях. "Надежда" на спасение, на помощь, и как тяжело она бьёт в самом конце.

– Тут мне тебя не переспорить, – с коротким поклоном ответил слепой.

С тяжёлым вздохом, Белатур ощутил лёгкое прикосновение ветра. Он приподнял его русые волосы с плеч и указывал в отдаление от низины, в сторону одиноко мальчика, сидящего на камне. Светлый и добрый, он приветливо улыбался воину в очелье, укрываясь толстым плащом.

– Это снова твой "ветреный" друг? – спросил слепой.

– Надеюсь, что совет его будет дружественным, как обычно.

В условном поклоне, воин с мешком повернул обратно, пока его господин направился к мальчику на камне.

***

Вид уходящего Белатура, вынудил бодрствующих подняться. Они решили, что отдых окончен и начали будить остальных.

– Приказ Белатура: пока не наберетесь сил, даже не пытайтесь встать с места. – суровым тоном сказал человек с перевязанными глазами.

– Почему он не принял нашу еду? – возмутился Калле, приближаясь на встречу.

– Если вы способны отказаться от еды, значит у нас что-то останется на обратную дорогу.

С этими словами воин пристегнул мешок к лошади Белатура.

– Мы для него старались! – срываясь на крик, возмутился Великий Медведь, рефлекторно хватаясь за топор на поясе.

Отпуская лошадь, воин спустил руку на рукоять своего гладиуса, продолжая разговор спиной к собеседнику.

– Я озвучил приказ Белатура. Если Великий Медведь хочет за это бросить мне право силы, я отвечу. Как Вы объясните это моему покровителю?

Сдерживая эмоции, Калле рыкнул в ответ и направился обратно на свои шкуры.

– Рад, что Вы усмирили своего "зверя" в этот раз, – продолжил слепой, отпуская гладиус.

***

– Здравствуй, Аэрон. – обратился Белатур, приближаясь к мальчику.

– И я рад тебя видеть, молодой Белатур.

Курносое лицо ребёнка с яркими веснушками приятно улыбнулось рослому мужчине.

– Сколько бы времени не прошло, я всегда остаюсь для тебя молодым…

– Мне больше нравилось, когда ты мог улыбаться, – сказал мальчик.

– Все мы когда то были другие… – расстроено ответил воин, поглядывая на кулон с символом водолея.

– Это ведь и из-за неё тоже? – спросил Аэрон.

Воин положительно покачал головой.

– Ты же не скажешь мне где она?

– Прости, как и раньше, я лишь пытаюсь намекнуть куда смотреть, а не указать место.

– Она хотя бы не здесь?

Мальчик радостно замотал головой.

– А остальные?

Курносое дитя отклонилось в сторону, вглядываясь куда-то в пустоту.

– Они здесь, – ответил светловолосый явно приветствуя кого-то ещё.

– Какие они? – с волнением в голосе спросил Белатур.

– Переживают, боятся и рады видеть каким ты стал.

– Но ты сам всегда говорил…

– Не так интересно кем ты стал, как тот путь, что ты проделал. Да. Это мои любимые слова.

Воин по дружески положил руку на хрупкое плечо собеседника.

– Ты снова будешь пытаться меня остановить?

– Как и прежде – безуспешно.

Впервые за беседу с лица юноши пропала улыбка.

– Вы оба нужны этому миру.

Белатур убрал руку с плеча.

– Но мне не нужен мир, где есть кто-то из нас…

– Если ты сейчас развернешь свою сотню, я достану вам еды и воды. Вы вернётесь домой, ты увидишь свою дочь. И он больше никогда не побеспокоит тебя.

– Даже если бы я забыл про небесные камни этого города, я никогда не забуду…

– Своего отца, знаю…

Мальчик ещё раз посмотрел на кулон на правой перчатке.

– Если я скажу, что это не даст ей того, что ты хочешь?

– Всё равно попытаюсь.

Аэрон взгрустнул ещё больше. Пытаясь найти те самые слова, он наблюдал, как его воины доедают остатки еды.

– Я не хочу выбирать между вами…

– Позволь это сделать нам самим.

– Не приму, что ваши дороги пересеклись именно таким образом.

– Не я первым перешёл дорогу…

– Но как и ты, он старался оградить дорогих ему людей…

Отводя глаза от низины, мальчик показал глубокое сожаление на своих юных глазах.

– Дайте этому миру шанс!

– Давал. И он подвёл меня.

Лицо Аэрона теряло доброту и вместе с тем усиливался ветер. Белатур воспринял эти порывы как попытку принудить его силой, на что он снова оголил свою руку.

– Сам огонь не выстоял против меня. Его не питал мой страх, а ты думаешь, что сможешь пробудить его сейчас?

– Я всегда был с тобой, помогал тебе, и сейчас прошу оплатить мне. Единственный раз, одна просьба…

– Тебе было интересно, что будет дальше? Так оставайся наблюдать, как и всегда.

– Надеюсь, ты отдал не всё… и что-то всё-таки возьмёт верх над этой упрямой головой.

***

Запах вина на голодный желудок сработал не хуже самого напитка. Порозовевшие, с хмельной улыбкой, разговоры воинов становились громче. Арвин размахивал пустым бурдюком, заливаясь хохотом, словно действительно был пьян, или ему хотелось в это верить.

Не каждому по душе оказалась эта забава, особенно тем, кого разбудили крики. Один из подобных решил оттащить своё покрывало дальше, выйти из низины. Почесывая шею с глубоким зёвом, он шёл не открывая глаза. Ветер дошел до него и в его порыве послышался шёпот:

– Уходите…