Город неудачников

– Врачи у нас золото! Лечат – как нигде! Если не помрем, то выздоровеем. Обязательно, милостивый государь.

Дверь открылась, и в палату вошли люди в белых халатах. Во главе шел уверенный в себе мужчина лет сорока, светлоглазый, белозубый, в красивом костюме, проглядывающем в разрезе халата.

– О! Наш больной пошел на поправку… Вот и чудненько… Как у него стул?

Это он обратился к медицинской сестре и, не дождавшись ответа, продолжил:

– Теперь – диета, диета и еще раз диета… Кашки, сухарики, и вставать, дорогой. Ни в коем случае не залеживаться… Вы уже заметно побледнели, не то что в начальной стадии…

– У меня – голова, – чуть слышно сказал я. – Меня… по голове… все кружится…

– Вот именно… Нельзя, нельзя залеживаться… Давайте-ка встанем… Да, да! Прямо сейчас!

Он повернулся к свите:

– Интенсивное лечение, гимнастика… Больной должен верить в себя!

Свита закивала.

– Я не могу. Все кружится!!!

– Да вы что, миленький! Сговорились?.. Да у вас тут в палате – заговор… Этот не может… а теперь и этот… Приказываю встать!.. И вам – тоже! – Он посмотрел на соседа…

Сосед испуганно встал с постели, но вдруг схватился за поясницу и повалился.

Я тоже потерял сознание.

16. Звездочет и его гороскоп

Не знаю, чем бы кончилось мое пребывание в больнице, если б не Мария-Луиза. Она выкрала меня.

Мы поселились у звездочета, в домике на склоне горы. Аккуратном, белом домике, в цветах, с плоской крышей. На крыше стоял хроменький телескоп.

Звездочет часами смотрел на небо, что-то писал в широком блокноте.

Очевидно, звезды не предвещали ничего хорошего. Звездочет ходил печальный, свесив кисточку своего колпака.

Как-то к звездочету пришел главный архитектор. Мы были в соседней комнате и хорошо слышали весь разговор.

– Готов гороскоп? – спросил архитектор.

– Готов!

– И что?

– Расположение звезд в небе в настоящее время не благоприятствует поднятию Гулливера.

– Что?! – вскипел архитектор. – Все только и ждут сигнала. Все бумаги подписаны, все люди назначены. А ты… Может, ты не веришь в нашу победу?!

– Но гороскоп…

– Какой еще гороскоп?.. Бери перо, бумагу. Сейчас мы мигом все звезды перетасуем… – Он прошелся по комнате, хрустя новенькими сапогами.

– Значит, так… пиши… Звезды обещают нам скорую победу! Созвездие Легавых псов…

– Гончих!

– Пусть так… Созвездие Гончих псов… никогда еще не светило так ярко… О чем говорит нам его яркость?.. Я тебя спрашиваю?

– Не знаю.

– Оно говорит, что подъем надо начинать на рассвете!.. Говорит или не говорит?..

– Говорит…

– Вот и хорошо. Какая там звезда удачу обещает?

– Полярная.

– Видишь ее?

– Нет.

– А ты получше посмотри.

– Не вижу.

– Да, – вздохнул архитектор. – Старый совсем. Пора, видно, уступить дорогу тем, кто позорче.

– Вижу! – вдруг закричал звездочет. – Честное слово, вижу…

– Ладно. Поверим на слово. Ну, пиши, раз видишь. Молодец! Теперь – подпись, число… Что ты мне бумагу суешь? Твоя подпись. Ты же гороскоп составлял…

Архитектор взял листок бумаги и вышел.

Этой же ночью звездочет поломал свой телескоп и ушел из дома. Больше мы его никогда не видели…

17. Большие перемены

В нашей жизни произошли перемены.

Марию-Луизу наградили орденом. Самым большим – «Орденом Удачника». Золотая лепешка на оранжевой ленте. На лепешке – изображение трехглавого орла, символа города Удачников, вокруг орла надпись: «Иначе вам удачи не видать». Это – с лицевой стороны. А с оборотной – холм со стоящим в полный рост Гулливером.

Мы очень веселились. Оказывается, Мария-Луиза совершила геройский поступок: перерубила канат, избавила город от ненавистного мэра… В мэре, оказывается, и была причина всех неудач.

Марию-Луизу поселили в доме для почетных жителей города. Сначала она не хотела переезжать, нам было хорошо и у звездочета. Но, когда за ней приехала карета, она прокатилась на ней, а потом в этом доме поела всяких вкусных вещей, вплоть до взбитых сливок. Не тех скисших сливок, которые продавались в киосках, а совсем других, легких и пушистых, – вот-вот улетят.

Она сказала:

– Знаешь, Вась… Все это, конечно, чушь собачья…

Но жить так можно…

С тех пор мы не виделись. То есть я ее видел, а она меня – нет… Она проносилась верхом на серой лошади, чуть подпрыгивая в седле, далекая и красивая. Однажды мы встретились на опушке леса. В ответ на мои шутки она взглянула в упор зелеными глазищами:

– Эх, Вася… Ты многое недопонимаешь.

Я стал спорить, но она расхохоталась.

…Она хохочет надо мной, откинувшись в седле, шляпа скользит по тугим волосам, она подхватывает ее на лету, когда, кувыркнувшись и зачерпнув воздух, шляпа падает вниз, тяжелая и безнадежная…

18. Поднятие Гулливера

В городе между тем готовились к праздничной церемонии – поднятию Гулливера. Его очистили от ржавчины, надраили. Он лежал, новенький и блестящий, как юбилейный рубль, в переплетении тросов и канатов. И вот наступил долгожданный день…

С утра в городе звучала музыка.

Я шел по вымытым улочкам, мимо украшенных гирляндами домов, вверх, к холму Гулливера.

– Вась…

Я оглянулся.

Мария-Луиза, без ордена, совсем как раньше, стояла и смотрела на меня.