Город Ночи

К счастью, Кристина, старшая домоправительница, находилась где-то неподалеку. И теперь торопливо поднималась по лестнице.

Домоправительница, похоже, не сильно удивилась тому, что происходило у нее на глазах. Ее лицо оставалось мрачным, но никаких эмоций на нем не отразилось.

Уже в холле она достала сотовый телефон из кармана своей униформы и в режиме быстрого набора нажала на одну кнопку.

Эффективность Кристины поразила Эрику. Если существовал номер, по которому следовало сообщать о человеке, который отгрызал пальцы, ей хотелось бы его знать.

Возможно, не вся информация, полученная методом прямой загрузки, закрепилась в ее мозгу. И это тревожило.

Уильям перестал раскачиваться на коленях и сунул в рот безымянный палец правой руки.

Появились другие слуги… трое, четверо, наконец, пятеро. По лестнице они поднимались не так быстро, как Кристина.

Лица у всех побледнели. Казалось, они только что увидели призрака.

Разумеется, быть такого не могло. Новые люди программировались атеистами, лишенными любых суеверий.

— Мистер Гелиос, — заговорила Кристина, — это Кристина. У нас тут вторая Маргарет.

Другого значения слова «Маргарет», помимо женского имени, Эрика не знала.

— Нет, нет, — продолжила Кристина после короткой паузы. — Это не миссис Гелиос. Это Уильям. Он отгрызает свои пальцы.

Эрика удивилась, что Виктор мог подумать, будто у нее может возникнуть желание отгрызть себе пальцы. Она не давала ему ни малейшего повода предположить, что такое возможно.

Выплюнув безымянный палец правой руки, дворецкий опять принялся раскачиваться, бормоча: «Тик-так, тик-так…»

Кристина поднесла мобильник чуть ли не ко рту Уильяма.

Все пятеро слуг уже поднялись по лестнице. И теперь стояли, сбившись в кучку, не отрывая глаз от дворецкого.

Кристина вновь поднесла мобильник к уху.

— Он собирается взяться за восьмой палец, мистер Гелиос. — Послушала. — Да, сэр.

Когда Уильям перестал бормотать и сунул в рот средний палец правой руки, Кристина схватила его за волосы, причем не для того, чтобы остановить членовредительство, а чтобы удержать голову на одном месте и поднести мобильник к его уху.

Уильям застыл, вроде бы слушая Виктора. Перестал грызть палец. Когда Кристина отпустила его волосы, вытащил палец изо рта и в недоумении уставился на него.

Содрогнулся всем телом. Потом второй раз. И повалился на бок. Застыл на полу с открытыми глазами. Открылся и рот, красный, как рана.

— Он мертв, мистер Гелиос, — доложила по мобильнику Кристина. — Да, сэр… Я это сделаю, сэр.

Она разорвала связь и посмотрела на Эрику. Все остальные тоже смотрели на Эрику. Бледные как полотно. Да, словно увидели призрака. Ее тоже охватил страх.

— Добро пожаловать в наш мир, миссис Гелиос, — от лица всех поприветствовал ее Эдуард, их швейцар.

Глава 11

Размышляют обычно, сидя на месте, хотя в некоторых случаях, когда необходимо принять важное решение, лучше всего думается во время долгих прогулок.

Девкалион предпочитал не появляться на людях при свете дня. Даже в Новом Орлеане, где хватало необычных людей, он привлек бы к себе слишком много внимания. С его способностями он мог одним шагом перенестись с яркого солнца гораздо западнее, туда, где оно еще не поднялось над восточным горизонтом, чтобы погулять в темноте в других землях.

Виктор, однако, находился в Новом Орлеане, и атмосфера надвигающегося катаклизма обостряла чувства Девкалиона.

Вот он и шагал по залитым солнцем кладбищам города. Длинные травяные авеню позволяли ему увидеть группы туристов и других посетителей кладбища до того, как эти люди успевали приблизиться.

Высокие, под десять футов, гробницы теснились в кварталах миниатюрного города совсем как дома. Он без труда мог зайти за одну из них и избежать встречи.

Здесь мертвых хоронили над землей, потому что подземные воды подходили чуть ли не к самой поверхности и в сезон дождей просто выдавливали гробы из могил. Некоторые гробницы не представляли собой ничего особенного, другие приковывали взгляд, как особняки в Садовом районе.

С учетом того, что Девкалиона создали из трупов и оживили с помощью загадочной техники (а может, и сверхъестественных сил), не приходилось удивляться, что он чувствовал себя как дома именно на этих авеню мертвых, а не на городских улицах, среди живых.

На кладбище номер три большинство гробниц построили из белого камня, и они яростно сверкали на солнце, словно многие поколения душ, покинув обратившиеся в прах тела, вселились в камень.

Похороненным здесь мертвым очень повезло в сравнении с живыми мертвяками, которых назвали Новой расой. Эти бездушные рабы встретили бы смерть с распростертыми объятиями: в их программу внесли запрет на самоубийство.

Они, само собой, не могли не завидовать реальным людям, которые обладали свободой воли, а негодование их, конечно же, перерастало в гнев. Поскольку они не могли уничтожить себя, то рано или поздно им не оставалось ничего другого, как дать выход этому гневу и начать уничтожать тех, кому они завидовали.