Город: от карты к шагам

История подъема Сиены как культурного и политического центра связана с историей Священной Римской Империи. В XII веке Сиена стала оплотом гибеллинов. Борьба между гибеллинами и гвельфами проходила на фоне борьбы между папством и Священной Римской Империей за господство на Апеннинском полуострове. Парадокс в том, что хотя столицей Франкской империи Каролингов был Аахен, имперская идея была связана прежде всего с Римом, как центром западного христианства. Однако в Риме сидел папа, и амбиции Империи ему совсем не нравились. Итак, Сиена в XII веке становится наследницей политической партии германцев в Италии, поддерживавших императора, а не папу, что сделало ее двойным изгоем: «Итальянское королевство» «Священной римской империи франков». Это смещение: с одной стороны, оторванность от «правильных» городов-государств Апеннин, поддерживающих папу Римского, с другой – территориальное отдаление от центра Империи франков, сдвинуло Сиену в расщелину политического, социального, экономического пространств. Логика антагонизма, которая по диагонали рассекала все существующие конфессиональные, территориальные и политические принадлежности, изначально была присуща Сиене. Логика конститутивной бездомности породила сверхощущение малой родины, малого дома. Отсюда деление города на контрады, особая честь и символика принадлежности контраде, учреждение праздника Палео, атмосфера древнего агона, в которой выигрывает союз лучших жителей города. Эта же логика локального не подверженного уничтожающей правке всеобщего притягивала сюда независимых натур и мятежные душ как, например, Дуччо ди Буонинсенья, который был многократно оштрафован за отказ в участии в военных действиях, за отказ в присяге командиру милиции, за занятие магией, за неуплату налогов. (Штраф за неуплату налогов предполагал позорную прогулку в желтых панталонах по пьяццо ди Кампо). И тем не менее, Дуччо как гений своей эпохи сделал блестящую карьеру художника Сиены.

Город делится на 17 контрад. Эмблемы контрад Сиены: Контрады Носорога, Контрады Улитки, Контрады Черепахи.

Тектонический сдвиг, разлом здесь повсюду. Кафедральный собор Санта Мария Ассунта построен с огромным перепадом высот фундамента: капеллы алтаря уходят на десятки метров в овраг по отношению ко входу. Но именно это хрупкое творение в начале XIV века вознамерилось стать величайшим собором известного тогда мира, превратив главный неф уже построенного храма в поперечный трансепт будущего. Лоренцо Маитани наносит план будущего собора прямо на земле, (как и было принято в строительной средневековой практике), и из земли вырастают огромные колонны будущего главного нефа и величественная стена нового входа. Ныне мы видим их, но не видим чаямого собора мира. Отчего не состоялся великолепный собор и великолепный город? Возможно, в отличие от Флоренции, Сиена и не пыталась создать геометрический город борьбы со временем. И город продолжал смещаться во времени, пропадая и возникая подобно проворачиванию колеса, разворачиванию спирали, то явленный, то пропадающий, он неуловим. Сиена – живой город. Тогда как Флоренция мертва. Флоренция – воплощенная воля к видению города, родившаяся еще до технических возможностей ее осуществления. Эта воля родилась из европейской традиции «гностическо-скопической экзальтации, быть лишь зрячей точкой и более – ничем»3. Флоренция создала ренессансный принцип избыточно видимого и репродуцируемого пространства и погибла под тяжестью своих копий.

Панорама Пьяцца делла Синьориа, спроектированная Брунеллески по правилу перспективного представления