Город отравленных душ

Удивило и то, как быстро развращаются, стремится походить на своих начальников обслуга: шофера, повара, официантки, банщики. Служить высокому начальнику для них престижно. Вот так быстро воспитался класс лакеев.

Можно вывешивать лозунг по всей стране «Верной дорогой идем к современному феодализму».

Я вышел на скалистый берег лимана. У памятника Ревкомовцам, на бетонированной площадке игрались дети. В лощине, в кустах, сидела компания молодых парней и девчат, и выпивали. Из кассетника доносилась ритмичная музыка. Ниже морской порт. У причала стояло судно, шла его разгрузка. Гудели краны, что-то выкрикивали докеры, подъезжали и уходили груженые контейнерами машины. Пятиэтажные дома подходили к самому берегу. На одном висели альпинисты — строители. Их трое. У каждого к сиденью привязано ведро с краской, в руках валёк. Несколько движений и полоса стены шириной в три метра окрашена. Затем альпинист спускается ниже и вновь — несколько движений вальком.

Когда-то на месте причалов морского порта была уютная, с галечным берегом, бухта. Сюда горожане в теплую погоду, которая бывала не час, приходили загорать. Бухта крутыми берегами прикрывалась от холодных ветров. Совсем маленький с матерью и отцом, я загорал в этой бухточке.

Как это давно было! Кажется, когда я учился в пятом классе, мне приснилось, будто я стою вот на этом же месте и вижу, как через бухточку проплывают три огромных быка. Головы их с крупными рогами, белёсыми лбами, торчат из воды. Видны могучие спины с шерстью вишнево-коричневого цвета. Они рассекают могучей грудью воду, плывут быстро, красиво. Мир наполнен солнцем, голубое безоблачное небо. Загоравшие на берегу люди, повскакивали с мест, стали махать руками. Быки завернули за скалисты мыс, и исчезли из вида.

Какое это было сильное впечатление: плывущие по лиману быки! Буквально на следующий день, я пошел после занятий в библиотеку и разыскал книжку по истории. В описании шерстистых носорогов, которые обитали на Чукотском полуострове, я узнал быков, которые привиделись ночью. На меня это произвело такое сильное впечатление, что я решил серьезно заняться историей. В ту пору казалось, что знание истории, поможет разрешить все проблемы в настоящей жизни. В сущности, сон определил выбор моей профессии. До сих пор удивляюсь, как могли совместиться во сне тысячелетия? До сна, я ничего не знал о шерстистом носороге. Воображение сонного человека? Или всё-таки какая-то загадка?

И этот вопрос, конечно, останется без ответа.

9. Начало возмездия

Жена Честнухина Галина, проснулась поздно. После приема снотворного, всегда чувствовала в теле старческую тяжесть, ломоту в костях и боль в голове. Именно головная боль более всего мучила ее. Голова начала болеть после того, как однажды, рассвирепев, бил по ней кулаком муж. Галине казалось, что она безмерно любит своего благоверного («ба, словечко-то какое в больную голову с утра сигануло»), что гордится тем, что он у нее расторопен, умеет взять от жизни свое и у других тоже. Это было раньше, по молодости лет, теперь, после семи лет совместной жизни, она поняла с каким жестоким, вероломным, нечестным человеком живет все эти годы. Она жила с ним, терпела побои, унижения, потому что понимала, в ее возрасте (ей за тридцать), с ее внешностью другого мужа не сыскать. Она мечтала о ребенке. Она любила детей и потому устроилась воспитателем в детский сад. Всю любовь свою отдавала детям, и с надеждой обездоленного человека, ждала чуда, что рано или поздно забеременеет.

Все семь лет ждет, все семь лет надеется.

Муж не желал и слушать о ребенке.

— Зачем нужна обуза, обойдемся без воплей, пеленок и прочего дерьма, — говорил он.

Она пыталась втолковать ему, что ребенок, это продолжение их рода, продолжение их самих.

— Пошла ты, дура, куда подальше со своим продолжением, — вскипал он в ответ. — От такой гусыни и продолжать нечего.

Первое время плакала украдкой, теперь не плачется («и слезам предел есть, как и терпению»).

Выйдя из комнаты, Галина увидела лежащего в коридоре у входной двери мужа Игоря.

Перепугалась, что это с ним? И раньше. напивался, но уж до такого!

Подошла, потолкала.

— Игорь! Игорь!

Повернулся с живота на бок. Замычал, потом бредовым, полупьяным голосом выронил:

— Пошла, сучка, к чёрту! Ты чего турка Карима выгнала? На год договаривались.

— Какого турка? — ужаснулась Галина. — У тебя горячка что ли началась!

Честнухин перевернулся на живот и сонно засопел.

Она опять потолкала его за плечо, желая чтобы он перешел спать на кровать, но тот вновь стал сквернословить и называть ее «сучкой».

— Ну и спи тут! — раздраженно сказала Галина и ушла на кухню.