Город оживших снов

– Эй, убери от меня руки! – Мишка обиженно рванулся, от его рубашки оторвалась пуговица и, подпрыгнув на полу, замерла у моих ног, словно охотничий трофей.

– Ты испортил мою рубашку, а еще лезешь не в свое дело! – Мишка набычился и стукнул Юрку кулаком.

– Ребята! Ну что здесь происходит! Как же вы можете! В новогодний вечер! – Через мигом собравшуюся вокруг нас толпу протиснулась классная. – Шустов, Семенов, ну-ка расцепитесь!

Ребят растащили по разным углам, а классная, которой кто-то донес о причине конфликта и которую та истолковала по-своему, укоризненно посмотрела на меня.

– Стыдно должно быть, Марина! Девочки, которым нравится, что мальчики дерутся из-за них, немногого стоят.

Глава 9 Алое на черном

В зале горел камин. Ярко плясал и плескался огонь, комната была полна дыма – должно быть, с дымоходом что-то не так. Я стояла, опираясь одной рукой на массивный деревянный стол, выщербленный и почерневший. А спиной ко мне, лицом к камину, сидел он.

Рыцарь, казалось, задумался и забыл о моем присутствии.

После башни зал показался теплым, больше всего хотелось подойти к камину и присесть возле, вытянув к огню озябшие пальцы, и довериться его обманчивому уюту. Так хотелось отдохнуть… Но, разумеется, это была непозволительная роскошь. Я смотрела на его плечи и думала, что когда-то он даже нравился мне, вернее, интриговал своей силой и отчаянной храбростью. Возможно, я сбежала бы с ним сама. Если бы не братья. Они остановили меня и показали истинное лицо этого человека… Человека ли? Разве люди бывают такими жестокими?

– Я понимаю, просить бесполезно, – произнесла я устало. – Как и говорить о моем старом отце, разом лишившемся всех детей.

Он промолчал. Ну что же, вполне понятный ответ. На другой я и не рассчитывала.

– Но я могу выкупить свою свободу. У меня есть что тебе предложить, – продолжала я. Теперь все зависело от того, насколько твердо и убедительно будет звучать мой голос.

«Матерь Божья, помоги», – взмолилась я мысленно.

– И что же?

В его голосе звучал неприкрытый сарказм. Однако он откликнулся, и уже это было хорошо.

– Вот это, – я сняла с себя плетеный нарядный пояс и протянула ему на вытянутых руках.

Он полуобернулся. Теперь мне был виден его профиль, темнеющий на фоне огня.

– Это? – повторил он, должно быть считая, что от страха у меня помутился рассудок.

Я закусила губу, почувствовав во рту едва солоноватый вкус крови. Сейчас или никогда.

– Это, – твердо подтвердила я, и мой голос не дрогнул. – Этот пояс – главное сокровище нашей семьи. Отец всегда носил его на себе, и поэтому не был ранен ни в одном из многочисленных сражений. Он хотел передать его старшему сыну, но… – горечь подкатила к горлу, и я судорожно вздохнула, преодолевая боль и страшное, сосущее чувство утраты, – но не успел. И тогда отдал его мне. Понимаешь? Мне, своему единственному оставшемуся в живых ребенку! Это очень древняя и сильная вещь. Его нельзя отнять силой, можно только подарить. И я хочу подарить его тебе. А ты подари мне свободу.

Он смеялся долго, и эхо отдавалось под каменными сводами зала. Огонь в камине тоже дрожал, словно от гомерического хохота.

– Ты думаешь, я тебе поверю? – спросил рыцарь, отсмеявшись.

Ногти впились в деревянную спинку. Я не чувствовала боли. Я вообще не чувствовала ничего.

– Я представлю тебе самые убедительные доказательства.

Мой голос слишком тих для этого зала, он теряется в настороженной глухой тишине.

– Ну что же. И каковы будут доказательства?

Похоже, в его голосе появился интерес.

Для этого были основания. Мой отец, храбрый рыцарь и участник многочисленных походов, уже успел стать легендой благодаря тому, что, дожив до седин, не получил ни единой серьезной раны. «Заговоренный» – говорили о нем. А иные пытались узнать нашу семейную тайну. Разумеется, безуспешно.

Я глубоко вдохнула пропахший дымом, пылью и железом воздух. По углам метались тени, а там, за стенами замка, сияло золотыми звездами ночное небо. Как бы мне хотелось оказаться под ним и вдохнуть наконец пьянящий ледяной воздух – воздух свободы… Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать.

Рука казалась ватной, когда я туго завязывала пояс у себя на талии.

– Вот. Пояс на мне. Ударь меня мечом – увидишь, что будет.

Пояс казался радужной змеей, пригревшейся на мне и задремавшей.

Тяжелое громоздкое деревянное кресло заскрипело.

Рыцарь встал и шагнул ко мне.

– Это правда? – зачем-то спросил он.

– Пока не испробуешь – не увидишь.

Я заставляла себя смотреть прямо на него – на высокий темный силуэт на фоне беснующегося в камине огня.

– Ну что же… – В пламени блеснула сталь меча.

Меч был старым. Побывавший в многочисленных сражениях, выпивший уже столько крови, что, должно быть, даже уже пресытился ею.

Я смотрела на старый клинок, не в силах отвести взгляд.

Рыцарь занес меч и остановился, выжидая.

Я засмеялась:

– Ну же! Мы что, всю ночь будем так стоять? Я хочу отдать тебе мой подарок и уйти домой, к родным. Они заждались.

И он поверил.