Город падающих ангелов

Реставрация продолжалась не два года, а десять лет и обошлась не в один, как планировалось, а в четыре миллиона долларов. Но теперь все это не имело значения. Восстановленная и засиявшая во всем своем блеске церковь стала шедевром реставрации и образцом успешного сотрудничества на всех уровнях. Этот проект был самым амбициозным из всех, когда-либо осуществленных любым из тридцати частных комитетов, занимавшихся реставрацией в Венеции. Благодаря образцово-показательной реставрации фонд «Спасти Венецию» приобрел большой авторитет. Члены престижного «Атенео Венето», высшего совета венецианского интеллектуального сообщества, проголосовали за вручение своей высшей награды, премии Пьетро Торта, фонду «Спасти Венецию» и его председателю Лоуренсу Доу Ловетту.

Леза Марчелло утром того дня поговорила с Ловеттом и известила его о том, что присуждение премии утверждено. Ловетт, уроженец флоридского Джексонвилла, снискал любовь венецианцев покупкой дворца девятнадцатого века на Гранд-канале; Ловетт отреставрировал его и сделал своей резиденцией. Дворец был роскошно обставлен, с его террасы, самой широкой на Гранд-канале, открывался отличный вид на мост Риальто. Ловетт часто устраивал званые обеды на двадцать и более персон – еду поставлял бар «У Гарри», а гостей обслуживал взвод официантов в белых перчатках.

Графиня Марчелло отправила известие о премии Торта президенту «Спасти Венецию» Рандольфу «Бобу» Гатри, жившему в Нью-Йорке. Гатри был известным специалистом по пластической хирургии, одним из двух врачей, изобретших стандартную процедуру реконструктивных операций на молочной железе. Он и его жена Беа жили в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене, в таунхаусе; первый этаж дома служил штаб-квартирой фонда «Спасти Венецию».

Леза Марчелло пребывала в прекрасном расположении духа, идя от церкви в офис «Спасти Венецию». Она понимала, что по-своему внесла значимый вклад в успешную реставрацию церкви Санта-Мария-деи-Мираколи. Придя в офис, она обнаружила пришедший на ее имя факс. Письмо было от Боба Гатри. Леза прочитала первую строчку. Потом перечитала ее еще раз. «Новость о том, что премия Торта была присуждена одному человеку, – писал Гатри, – меня шокировала».

С упавшим сердцем графиня прочитала письмо до конца. «Прошу Вас передать главе комитета, что реставрация церкви Санта-Мария-деи-Мираколи стала результатом усилий огромного числа представителей фонда, и решение о присуждении премии одному человеку неприемлемо для совета директоров фонда «Спасти Венецию». Премия, если она присуждена, должна быть присуждена фонду как единому целому. В противном случае фонд официально потребует отмены присуждения премии».

Не упоминая имени Ларри Ловетта, Гатри попросил Лезу проинформировать комитет по премиям, что «личность», которую они выбрали для присуждения премии, в течение уже десяти лет не является руководящим лицом (другими словами, президентом) «Спасти Венецию» и что в любом случае со стороны этого человека будет большим высокомерием согласиться принять награду за работу множества других людей.

Письмо Гатри было прямолинейным, безапелляционным и непререкаемым. Он в конце концов сказал Лезе, что если комитет по премиям не изменит решения, то ей не следует делиться с ними информацией, предоставлять им фотографии, документы и вообще сотрудничать каким-либо образом. «Я хочу, чтобы Венеция не заблуждалась относительно наших чувств».

Причин написания такого факса у Боба Гатри было великое множество, и были они весьма сложны, о чем графиня Марчелло была хорошо осведомлена. Но в данный момент письмо означало только одно: собрание выдающихся венецианцев проголосовало за воздание почестей фонду «Спасти Венецию» и его председателю Ларри Ловетту, вручив коллективу самую престижную премию, а Боб Гатри, президент фонда, был готов швырнуть ее назад в лицо высокому собранию.

Напряженные отношения внутри фонда между его председателем и президентом усугублялись в течение последних двух лет, с 1995 года. Первый явный признак был настолько незначителен, что его не все заметили: имя Боба Гатри как президента впервые появилось выше имени Ларри Ловетта в списке совета директоров «Спасти Венецию», напечатанном в глянцевом журнале, выпускаемом фондом под редакцией Боба Гатри. Внезапное изменение порядка следования имен стало неприятным сюрпризом для Ловетта.

Корни намечавшейся ссоры можно было проследить до начала шестидесятых годов, когда эти два человека еще даже не были знакомы и когда один отставной американский полковник выступил на приеме в Риме с предложением стабилизировать падающую Пизанскую башню замораживанием грунта вокруг ее фундамента.