Город падающих ангелов

– Это палаццо пустовало больше столетия, – сказал Питер. – До семьдесят четвертого года здесь не было ни центрального отопления, ни водопровода, ни газового или электрического освещения; в семьдесят четвертом здание было с любовью отреставрировано. Примечательно, что все убранство не только оригинальное, но и нетронутое – фрески, каминные полки, лепнина. Три месяца потребовалось только на то, чтобы очистить пол, и то, что было освобождено от грязи, являет собой блестящий пример подлинной венецианской мозаики восемнадцатого века, сохранившейся в превосходном состоянии. Я всегда говорю: лучший способ сохранения – забвение.

– Альвизе! – Роуз окликнула коренастого, румяного, лысого мужчину, который двигался к нам королевской походкой. Он взял руку Роуз и запечатлел поцелуй, потом пожал руку Питеру.

– Ну, Альвизе Лоредан – это человек, с которым вы просто обязаны познакомиться! – сказал Питер, представляя меня. – Граф Лоредан – настоящий, подлинный венецианец, представитель одной из старейших патрицианских семей.

Альвизе Лоредан уставил на меня свой взор и лучезарно улыбнулся. У него был аристократический крючковатый нос, выдающиеся скулы, венчик седых волос и мощная челюсть, способная украсить монету.

– В моей семье было три дожа, – сказал он по-английски, выставив вверх три пальца. – Три!

– Да, это так, – подтвердил Питер, – и Альвизе скромничает и кое о чем умалчивает, поэтому скажу я. Один из его предков дожей был Леонардо Лоредан, дож шестнадцатого века, чей великолепный портрет кисти Джованни Беллини многими считается лучшим из когда-либо написанных венецианских портретов. Жаль только, что этот портрет висит в лондонской Национальной галерее, а не здесь, в Венеции.

Лоредан кивнул.

– Мой род прослеживается в Венеции до десятого века. Лореданы выигрывали все войны, в которых сражались. Это очень важно! Если бы Лореданы не победили турок, сначала в тысяча четырехсотом году, а потом в Албании, то турки пересекли бы Адриатику, заняли Ватикан и уничтожили христианство!

Граф Лоредан то и дело непринужденно переходил с английского на итальянский.

– В государственных архивах, – сказал он, – хранится переписка между римскими папами и дожами из рода Лореданов, причем в письмах мы читаем обращение к адресатам на «ты». Они были людьми равного положения, князьями. У меня есть копии. Я могу показать их вам. У меня имеется копия письма Генриха VIII Леонардо Лоредану, в котором английский король называет Леонардо «нашим дражайшим другом». Все это там есть, и это очень важно.

– А что касается дворцов Лореданов… – заговорил Питер.

– У нас есть несколько дворцов в Венеции, – гордо произнес граф. – Палаццо Лоредан на Кампо-Санто-Стефано, где Наполеон учредил Венецианский институт науки, литературы и искусств. Дворец Корнер-Лоредан, который является сейчас частью венецианского муниципалитета. Палаццо Лоредан-дель-Амбаскиатори – дворец, который Священная Римская империя арендовала у нашей семьи для своих посольств в Венецианской республике. Палаццо Лоредан-Чини на Кампо-Сан-Вио; этот дворец служил пристанищем дону Карлосу, претенденту на испанский трон. И… я говорил уже о палаццо Лоредан на Кампо-Санто-Стефано? Да, я говорил, что, ну да… Наполеон… институт… очень важно. Но самым знаменитым является палаццо Лоредан-Вендрамин-Калерджи, где Рихард Вагнер сочинил «Парсифаля» и умер. Теперь там находится муниципальное казино.

– Между прочим, это шедевр ренессансной архитектуры, – сказал Питер. – Вы можете его посетить и, когда будете там, попробуйте попытать счастья в игре. Правда, по закону мы не сможем вас сопровождать. До сих пор действующий статут запрещает жителям Венеции посещать муниципальное казино. Но мы можем проехать мимо палаццо на вапоретто, чтобы увидеть высеченный на фасаде девиз рода Лоредан: «Non nobis Domine non nobis» – «Не хвали нас, Господи». Это изъявление смирения весьма могущественной семьи.

– Герб нашей семьи, – продолжал граф, – высечен на многих зданиях Венеции. Например, на мосту Риальто и даже на фасаде церкви Сан-Марко. Это очень важно! Базилика – самое престижное место. Но из-за голубиного помета этот герб теперь почти не виден! Это парадокс. Ничтожные голуби как символические герои демократии! Прямо героические воины демократического крестового похода, призванного уничтожить любое воспоминание об историческом благородстве и величии.

Лоредан вскинул вверх указательный палец.