Город падших ангелов

— Когда ты такого же возраста, как я, — сказала она, — ты дожил до него, потому что научился правильно играть в игры, правильно заключать союзы в нужное время. Объединяться не просто с могущественными, а с теми, кто сделает тебя таким же. Я знала, что если не соглашусь помогать Лилит, она убьет меня. Демонам нельзя доверять по их природе, и она могла решить, что я пойду к Конклаву и расскажу о ее плане убить сумеречных охотников, даже если пообещаю хранить все в тайне. Я рискнула, потому что Лилит представляет для меня большую угрозу, чем вы.

— И ты не возражала против убийства сумеречных охотников.

— Они были членами Круга, — сказала Камилла. — Они убивали вампиров. И ваших тоже.

— А Саймон Льюис? Почему ты была заинтересована в нем?

— Каждый хочет, чтобы на его стороне был Светоч. — Камилла пожала плечами. — И я знала, что у него Метка Каина. Один из близких к Рафаэлю вампиров все еще доверяет мне. Он передал мне информацию. Несколько других обитателей Нижнего Мира знают об этом. Это делает его очень полезным союзником.

— Поэтому Лилит хотела добраться до него?

Глаза Камиллы расширились. Ее кожа была очень бледной, а под ней Алек мог видеть, что ее вены потемнели, их рисунок выделялся под кожей, как трещина в китайском фарфоре. Иногда голодающие вампиры становятся дикарями, а потом теряют сознание, если были без крови довольно долго. Чем старше они, тем дольше могут продержаться без нее, но Алек не мог не подивиться, как давно она в последний раз питалась. — Что ты имеешь в виду?

— Судя по всему, она вызвала Саймона для встречи с ней, — сказал Алек. — Они где-то в здании.

Камилла еще секунду смотрела на него, затем засмеялась.

— Настоящая ирония, — сказала она. — Она никогда не упоминала его при мне, а я при ней, и все равно мы обе преследовали его, каждая для своей цели. Если она хочет его, то это ради его крови, — добавила она. — Ритуал, который она хочет совершить, связан с магией на крови. Его кровь, смешанная с кровью обитателя Нижнего Мира или сумеречного охотника может принести ей огромную пользу.

Алек ощутил тошноту.

— Но она не может навредить ему. Метка Каина…

— Она найдет другой способ, — сказала Камилла. — Она Лилит, мать колдунов. Она давно живет на свете, Александр.

Алек поднялся на ноги.

— Тогда мне лучше выяснить, что она делает.

Цепи Камиллы зазвенели, когда она попыталась встать на колени. — Подожди… но ты обещал, что освободишь меня.

Алек повернулся и посмотрел на нее.

— Я не обещал этого. Я сказал, что позволю Конклаву забрать тебя.

— Но если ты оставишь меня здесь, ничто не помешает Лилит первой добраться до меня.

Она откинула свои спутанные волосы назад; на ее лице была написана усталость и стресс.

— Александр, пожалуйста. Я умоляю тебя…

— Кто такой Уилл? — спросил Алек. Слова вырвались резко и неожиданно, к его ужасу.

— Уилл? — на секунду ее лицо было пустым; затем оно изобразило понимание, а затем веселье. — Ты слышал мой разговор с Магнусом.

— Часть его, — Алек осторожно выдохнул. — Уилл мертв, не так ли? Я имею в виду, Магнус сказал, что это было давно, и что он знал его…

— Я знаю, что беспокоит тебя, маленький сумеречный охотник, — голос Камиллы стал мягким и мелодичным. За ней, сквозь окна, Алек видел далекое мерцание огней самолета, летящего над городом. — Сначала ты был счастлив. Ты думал о мгновении, а не о будущем. Теперь ты понял. Ты постареешь и однажды умрешь. А Магнус нет. Он будет жить дальше. Вы не постареете вместе. Вместо этого, вы отдалитесь друг от друга.

Алек подумал о людях в том самолете, высоко в холодном воздухе, глядящих на город, как на поле сверкающих бриллиантов далеко внизу. Конечно, он никогда не летал в самолете. Он мог только догадываться, каково это: одиноко, отстраненно, отдельно от мира.

— Ты не можешь знать этого, — сказал он. — Что мы отдалимся.

Она с жалостью улыбнулась.

— Сейчас ты красив, — сказала она. — Но будешь ли ты таким через двадцать лет? Через сорок? Пятьдесят? Будет ли он любить твои голубые глаза, когда они поблекнут, твою нежную кожу, когда годы оставят в ней морщины? Твои руки, когда они сморщатся и ослабеют, твои волосы, когда они поседеют…

— Заткнись, — Алек услышал, как надломился его голос, и смутился. — Просто заткнись. Я не хочу этого слышать.

— Это не обязательно случится. — Камилла наклонилась к нему, ее зеленые глаза светились. — Что если я скажу тебе, что тебе не обязательно стареть? Не обязательно умирать?

Алек ощутил волну гнева.

— Я не заинтересован в том, чтобы становиться вампиром. Даже не пытайся предлагать мне это. Даже если единственной альтернативой будет смерть, ответ все равно нет.

На миг ее лицо скривилось. Спустя мгновение оно вернулось в норму, когда она снова обрела контроль над собой; она слабо улыбнулась и сказала:

— Это не было моим предложением. Что если я скажу тебе, что есть другой способ? Другой вариант для вас двоих быть вместе вечно?

Алек сглотнул. Его рот был сухим, как бумага.

— Рассказывай, — сказал он.

Камилла подняла руки. Ее цепи зазвенели.

— Разрежь их.

— Нет. Сначала расскажи.

Она покачала головой.