Город пахнет тобою...

 Родриго. При виде него я испытывала такой стресс, что не могла говорить. Он играл со мной, как кот с загипнотизированным мышонком. Он бросал меня, издевался надо мной, возвращал, стоило мне отвернуться и посмотреть на другого. Он превратил мою жизнь в ад, но я была готова и на это, лишь бы он хотя бы изредка обращал на меня внимание. Я готова была любить всех его женщин, прощать все его измены, мириться с его грубостью, зачастую доходящей до жестокости, лишь бы он хотя бы иногда обращал на меня внимание. Я не хранила ему верность специально. Мое тело никому не давалось само, доходило до истерик в постели с другими. Потом он уехал в другую страну, а я смогла немного «отлипнуть» от него. Я словно вышла из комы. Огляделась по сторонам и пришла в ужас — ни друзей, ни подруг, никого рядом. Мой мир, состоящий из единственного человека, лопнул, как мыльный пузырь. Я стояла в центре абсолютной пустоты.

 — Билет, пожалуйста, на ближайший поезд.

 — Куда?

 — Все равно. Любой ближайший.

 — Есть свободные места на экспресс до Берлина. Отправление через пятнадцать минут.

 — Отлично.

 — Возьмите сдачу. Счастливого пути.

 Хм… двадцать пять евро. Не густо для начала новой жизни. Ну и куда тут идти на этот экспресс?

 Саша. Мы жили вместе. Он был полной противоположностью Родриго. Он долго приручал меня. Он любил меня, окружил заботой, дарил дорогие подарки, помог с квартирой, подарил машину. Он баловал меня. А потом… потом появилась другая, «настоящая любовь», а я оказалась «ошибкой, но очень приятной ошибкой». Он погиб, умер у меня на руках. За несколько минут до смерти, выслушав мою тихую речь о своем месте в моей жизни, он вытер мои слезы и с жалостью сказал, что нельзя растворяться в мужчине, так ты становишься ему неинтересной. Я больше ему не интересна и не нужна. Я — ошибка. Приятная ошибка. Очень унизительно чувствовать себя ошибкой человека, которого любишь больше жизни. Я тогда еще билась в истерике и спрашивала Бога, почему он, у которого начинается новая жизнь с «настоящей любовью», а не я, которая никому не нужна.

 — Подскажите, шестой путь — это куда?

 — Сейчас в дверь направо, потом налево до лестницы вниз. Увидите, там табло большое. С вами все в порядке?

 — Все в полном порядке. Я счастлива, — мертвым голосом. — Спасибо.

 Билл. Я опять допустила ту самую ошибку — растворилась в мужчине. Начала жить им, дышать им. Он стал моим кислородом, моим наркотиком, без которого у меня начиналась почти физическая ломка. Он с детской непосредственностью расковырял мою раковину, в которую я никого не пускала два года. Он вытащил наружу мое мягкое слабое тельце. Вытащил, чтобы поиграть, поглумиться и выкинуть, пнув посильнее, чтобы не было желания вернуться, чтобы пропало желание жить. Нет, если третий мужчина выкидывает тебя, то дело не в мужчинах, дело в тебе. В твоем отношении к ним, в твоем поведении, словах, в твоей любви. Слишком много меда было в наших отношениях, слишком сильно я его любила, слишком рьяно заботилась, перестала быть нахальной стервой, показывать зубы и нападать первой, перестала царапать его сознание. Хотела быть собой, хотела заботы, без этой глупой игры и ненужных масок. Просто была искренней… Содержанка и блядь. Родриго оказался прав, когда говорил, что моя истеричная суперстар выкинет меня, и пары месяцев не пройдет. Он продержался полгода. Я ухмыльнулась. Я не старый тапок, который бросили. Я — молодая, теперь уже свободная девушка, к ногам которой опять упал весь мир. Хочется пнуть этот мир посильнее, чтобы летел, как можно дальше. К чему он мне, если в нем нет ничего, кроме боли и одиночества?

 — Привет.

 Отвали.

 — Меня Штефан зовут. А тебя?

 Пошел на ***.

 — Ты вся дрожишь. Давай я закажу тебе чаю. Какой ты любишь? С лимоном? С сахаром?

 Блядь, привязался. Отъебись от меня, придурок!

 — Ты вся промокла. Хочешь, я дам тебе свой свитер? Девушка, будьте добры, чай для фройлян. Да, с лимоном и сахаром. Сахар поднимает настроение. Спасибо.

 Вставила наушники. Пошел к черту со своим чаем! Закрыла глаза. Да что же это такое? Прекратят они течь когда-нибудь или нет? Во мне столько жидкости нет, сколько я уже слез пролила. Надо расслабиться. Тогда меня перестанет трясти. Очень холодно…

 Исчезает под ногами земля,

 Сбой системы, непредвиденный сбой.

 И твоя любовь уже не твоя,

 А твою имеет кто-то другой.

 — Послушай, чтобы ни случилось, это не смертельно в любом случае. Нет, ну есть, конечно, какие-то серьезные и смертельные моменты, но даже если это и так, то все равно как-то надо стараться жить и улыбаться. Жить надо так, чтобы там наверху сдохли или от смеха, или от зависти.

 Виноватых бесполезно искать,

 Надо заново учиться любить.

 Все равно любовь придется терять

 И придется каждый раз находить.

 — А вообще, я тебе скажу, одну вещь: к жизни ни в коем случае нельзя относиться серьезно. Это такая игра, понимаешь?

 Останься со мной, не предавай меня.

 Взлетают на воздух мои города.

 Останься со мной, не предавай меня.

 Взлетают на воздух мои города.