Город пахнет тобою...

 Еще один. «Когда ты плачешь, Помоги мне, я не знаю, что мне делать». — Душу рвет внутри на части. Мне больно. Мне физически очень больно в районе сердца. Не могу стоять.

 — Мари! — зовет Штефан. — Что ты там застыла? Быстрее. Ждут только нас.

 Я рассматривала стикеры, мелкими шажками кидаясь от одной полки к другой. Это… Боже! Вот Москва. Парк Победы. Мой дом.

 «Может в птицу превратиться и улететь».

 Наш дом в Гамбурге. Квартира. Все откадрованно, не целиком, намеком. Но я-то знаю! Глупо улыбаюсь таким знакомым предметам. Касаюсь их кончиками пальцев, закрывая глаза. Я ощущаю их шероховатые поверхности.

 «Помоги мне, я не знаю, что мне делать».

 Мой ноутбук у Билла на столе. Мой любимый, самый лучший ноутбук. В нем вся моя жизнь. Открыт. Включен. Дата… 30 марта. 2-35. Он не спал в ту ночь перед операцией. Так же, как не спала я.

 «Там, где я был, или там, где я буду, Я никогда о тебе не забуду».

 Моя любимая чашка с кофе и его «Мальборо лайт». Прикурена. Перед глазами поплыло: Билл держит сигарету — по-женски, нежно, затягивается блаженно…

 «Это любовь или мне это снится».

 Наша фотография из Австралии и его пальцы, как будто гладят ее.

 «Солнце встает и обратно садится В наших с тобой глазах».

 — Мари! Идем!

 Я провела рукой по его пальцам без маникюра. В глазах стоят слезы. Я все гладила картинку и не могла заставить себя сдвинуться с места. Я приросла к этой фотографии. Приклеилась.

 Про нас — пульсирует сердце.

 «Помоги мне».

 Про нас — шепчет кровь.

 «Помоги мне».

 Про нас — искорками рассыпается разум.

 «Помоги мне».

 Касаюсь губами его пальцев. Чувствую их тепло. Прикосновение ладони к щеке. Тело бьет мелкая дрожь. Я сошла с ума…

 — Тебе плохо? — Штефан отрывает меня от стикера, заглядывает в глаза. — Что с тобой? Ты плачешь? — Нет, бля, не видишь, ржу стою! — Мари? Твою ж мать!

 Хватает на руки и несет к кассам, где кассир уже пробивает покупки. Охранник тащит стул. Я поворачиваю голову и, как в тумане, вижу Билла, идущего к дверям. Зажмурилась. Открыла глаза — нет никого. Галлюцинации.

 — Саша, — вдруг вспомнила про собаку.

 — Дьявол! Гребаная сука! — рычит Штефан и отправляется на поиски шпица. Интересно, сукой он меня назвал или Сашу? Сознание куда-то уплывает… Погружается в темноту…

 На улице мне стало лучше. По крайней мере, голова заработала. Штефан оплатил доставку и предложил пройтись. У меня такое состояние, как будто я только что упала в обморок — голова никакая, черные точки бегают перед глазами, ноги ватные, сердце бешено колотится и истерика стоит комом в горле. Надо завтра сходить в магазин и как следует все рассмотреть. Стикеров было больше. Значительно больше. Черт, Штефан не дал мне их изучить. Билл нашел песню, они откадровали знакомые мне снимки, сняли легко узнаваемые места. Так, они меня нашли или они облепили все магазины в Берлине этими стикерами? Надо бежать. Нет, чего это я побегу-то? Сначала надо проверить. Если стикеры только в этом магазине, значит, они меня нашли. И вот тогда надо бежать. Если во всех, то можно расслабиться.

 — Что с тобой происходит? Ты вчера тоже так же — была нормальной, а потом — раз — и словно программу в тебе заменили, — спросил Штефан, спуская Сашу с поводка в парке. Блоховозка тут же полетела к любимому мопсу. Хорошо, что старик не стал к нам подходить, а культурно сел на ближайшую лавку.

 — Ты видел стикеры в магазине?

 — Какие стикеры?

 — Ну, ими весь магазин был обклеен. Полки… Длинные такие. По ребру полки картинка такая и текст. Видел?

 — Нет.

 — Странно. Я сначала тоже не видела. А потом вот…

 — А в чем дело-то?

 — Просто там… Как бы тебе объяснить? — Я вдруг поняла, что никаких объяснений делать не нужно, вообще ничего ему говорить не надо. — Штефан, скажи, а к тебе никто не обращался по поводу меня? Вот совсем никто?

 — Нет, — пожал плечами. — Ты можешь объяснить нормально?

 — Он ищет меня, — выдохнула я не то с удовольствием, не то с болью.

 — Твой парень? — улыбнулся Штефан.

 Кивнула.

 — А ты?

 — А что я? — возмутилась.

 — Ну, ты хочешь, чтобы он тебя нашел? Или ты хочешь ему позвонить? Или ты хочешь с ним встретиться? Может быть, вам есть смысл поговорить?

 — О чем? Не смеши меня. Домой. Я хочу домой. Я не та, об кого можно вытирать ноги.

 — Домой, так домой, — легко согласился он. — Можно подумать, я тебя уговариваю остаться. Хотя… Знаешь, я уже так к тебе привык, что твой отъезд, кажется, меня убьет.

 — Не все коту масленица, — мрачно пробормотала я по-русски. Добавила по-немецки: — Мне тоже у тебя хорошо, но от безделья я загибаюсь. У меня крыша едет.

 — Надеюсь, что русский консул над тобой еще поглумится, — противненько хихикнул Штефан и потер руки.

 — Угу, радуйся-радуйся. Ни тебе с друзьями погулять, ни девушку в дом привести. Радуйся, — ехидно сморщилась я.

 — Мне тебя хватает, — рассмеялся он. — Пошли домой, пить вино и смотреть фильмы. Завтра суббота, можно хоть до утра комедии смотреть. Саша, иди сюда, глупый комок шерсти! На-на-на!