Город Перестановок

Было неясно, как долго Операция «Бабочка» намерена мониторить тайфуны, но сегодня о возвращении в «Автоверсум» точно можно было забыть.

Мария нехотя отключилась от системы новостей, поборов искушение сидеть в ожидании первых отчётов о текущем тайфуне или откликов других пользователей всемирного суперкомпьютера на великую скупку обработки данных, и стала просматривать свои планы на новый пакет отслеживающих программ.

2. (Не отступая ни на шаг)

Ноябрь 2050 года

– Я прошу у вас два миллиона экю. Предлагаю бессмертие.

Кабинет Томаса Римана был невелик, но не загромождён, обставлен удобно и современно, однако без показухи. Единственное большое окно демонстрировало панораму Франкфурта севернее реки, как бы от Заксенхаузена, в направлении трёх агатово-чёрных башен Сименс-Дойчебанк-Центра, что, по мнению хозяина кабинета, было не менее честно, чем любая мыслимая альтернатива. Половина офисов в самом Франкфурте демонстрировала записи тропических джунглей, потрясающих ущелий в пустынях, антарктических шельфовых льдов или вовсе искусственные пейзажи: идиллически-сельские, футуристические, межпланетные, даже сюрреалистические. Имея возможность выбрать что угодно, Томас выбрал свой любимый вид тех времён, когда служил в корпорации. Сентиментально? Возможно, но по крайне мере лишено смехотворной неуместности.

Томас отвернулся от окна и окинул гостя добродушно-скептическим взглядом. Ответил он по-английски: офисные программы могли перевести реплику, причём выбрали бы те же слова, расположив их в том же порядке, ведь они были произведены на основе его собственных центров речи, – но Томас по старинке предпочитал версию, находящуюся «внутри» его собственного «черепа».

– Два миллиона? По какой схеме? Дайте догадаюсь. Под вашим искусным управлением мой капитал будет прирастать с максимально возможной скоростью, совместимой с требованиями полной безопасности. Стоимость вычислений наверняка снова упадёт; тот факт, что последние пятнадцать лет она повышалась, лишь делает это более вероятным. А посему это может занять десятилетие или два, или три, или четыре, но в конце концов доходы от моей скромной инвестиции окажутся достаточными, чтобы позволить мне бесконечно долго функционировать с помощью техники новейшего уровня и, разумеется, обеспечить вас небольшими комиссионными, – Томас беззлобно рассмеялся. – Кажется, вы не очень хорошо изучили своего предполагаемого клиента. Обычно разведданные у таких, как вы, безупречны, но со мной, боюсь, вышла промашка. Опасность отключения мне не грозит. Аппаратура, которой мы пользуемся в настоящий момент, не арендована, она находится в собственности фонда, созданного мной перед смертью. Я вполне удовлетворён управлением, в котором находится моё наследство. У меня нет проблем – финансовых, правовых или душевных, – которые вы могли бы решить. И последнее, что мне нужно, – дешёвый и грязный «фонд бессмертия». Ваше предложение для меня бесполезно.

Пол Дарэм и не подумал выказать разочарование. Он сказал:

– Речь идёт вовсе не о фонде бессмертия. Я не продаю никаких финансовых услуг. Дадите мне шанс объясниться?

Томас любезно кивнул:

– Валяйте. Я слушаю.

Дарэм наотрез отказался заранее объяснить, с чем пришёл, но Томас всё-таки решил с ним встретиться, предвкушая возможность испытать извращённое удовлетворение, убедившись, что за таинственной сдержанностью этого типа не скрывается ничего необычного. Томас почти всегда соглашался на встречи с гостями снаружи, хотя опыт показал, что большинство из них просто в той или иной форме клянчат денег. Он полагал, что любой, согласившийся замедлить свой мозг в шестнадцать раз только ради возможности поговорить с ним лицом к лицу, заслуживает, чтобы его выслушали. Сама по себе неравноценная затрата времени сторонами уже льстила Томасу.

Дело было, однако, не только в лести.

Когда другие Копии звонили ему в офис или сидели рядом с ним за столом совещаний, все они «присутствовали» там в одном смысле. На каких бы причудливых алгоритмах ни держалась встреча, то была встреча равных. Никакие границы не нарушались.

А вот посетитель, который мог брать чашечку и пить кофе, мог подписывать документ и пожимать вам руку, но который одновременно в другом и, быть может, более высоком метафизическом плане лежал в прострации на кушетке, – такой посетитель нёс в себе слишком мощный заряд напоминаний о природе вещей, чтобы встречать его с тем же хладнокровием. Томас это ценил. Он не хотел зарастать самодовольством, а то и чем похуже. Гости снаружи помогали сохранять ясный взгляд на то, чем он стал.

– Конечно же, ситуация мне известна, – начал Дарэм, – и организация безопасности у вас – одна из лучших, какие мне встречались. Я читал уставные документы фонда «Солитон», к ним почти невозможно подкопаться. При текущем законодательстве.

Томас от души рассмеялся.