Город Перестановок

Она приблизила её к себе, не желая делать поспешные выводы. То было маленькое скопление выживших бактерий, быстрорастущее, – но это ещё ничего не доказывало. Некоторые штаммы всегда держались дольше прочих, то есть, если говорить формально, какой-то «естественный отбор» происходил. Однако эволюционный триумф, которого добивалась Мария, вовсе не походил на честь оказаться динозавром, который вымрет последним.

Она вызвала гистограмму, демонстрирующую соотношение разных форм эпимеразы, – этот фермент, как она надеялась, должен был стать орудием, превращающим мутозу обратно в нутрозу. Но ничего экстраординарного схема не показала: обычный диапазон короткоживущих неудачных мутаций. Ни намёка на то, чем этот штамм отличался от его вымерших родственников.

Так почему же он процветает?

Мария «пометила» часть молекул мутозы в питательной среде, дала задание множеству копий «Демона Максвелла» отслеживать их перемещения и сделала весь процесс видимым, – для «Автоверсума» то был аналог используемой биохимиками реального мира технологии радиоактивных меток в сочетании с чем-то вроде ядерного магнитного резонанса, поскольку демоны не только указывали местонахождение, но и были готовы просигналить о любых химических изменениях. Она ещё увеличила масштаб, заполнив рабочее пространство одной из выживших клеток, окрашенной теперь в нейтральный серый цвет, и смотрела, как рой фосфоресцирующих зелёных точек проникает сквозь клеточную мембрану и мельтешит по протоплазме в суете броуновского движения.

Одна за другой часть меток превратились из зелёных в красные. Это означало, что они прошли первый этап метаболического пути – присоединение высокоэнергетической группы атомов, более или менее эквивалентной фосфатной группе. Но в этом не было ничего нового: на первых трёх стадиях процесса ферменты, работавшие с нутрозой, расходовали на самозванку энергию, как на настоящее питательное вещество.

Строго говоря, эти красные точки уже не были больше мутозой, но Мария дала демонам указание окраситься в хорошо различимый фиолетовый цвет не только в присутствии собственно нутрозы, но и в том случае, если наблюдаемые молекулы вернутся к классическим формам на более поздних стадиях превращений, – будут, так сказать, спасены в процессе переваривания. Она, конечно, сомневалась, чтобы такое могло произойти при неизменённой эпимеразе, но ведь почему-то бактерия процветала.

Молекулы с красными метками беспорядочно бродили по клетке, частично переваренные свободно смешивались с нетронутыми. Аккуратные схемы метаболических процессов – пути Эмбдена – Мейергофа[3] в реальном мире или пути Ламберта в «Автоверсуме» – всегда создают впечатление упорядоченного конвейера по обработке молекул, но, говоря по правде, любую из живых систем на глубинном уровне движет энергия случайных столкновений.

Несколько красных меток окрасились оранжевым. Вторая стадия: фермент превратил шестиугольное кольцо молекулы в пятиугольник, а освободившееся звено стало ответвлением, более доступным и легче вступающим в реакции, чем раньше.

По-прежнему ничего нового. И ни следа фиолетового.

Ничего интересного не происходило так долго, что Мария бросила взгляд на часы и произнесла: «Глобус», – чтобы посмотреть, не вышел ли недавно в онлайн на дневную работу какой-нибудь крупный населённый центр. Однако картинка с подлинным видом Земли из космоса чертовски ясно показывала, что рассвет сейчас посреди Тихого океана. Калифорния приступила к делам ещё до того, как Мария вернулась домой.

Несколько оранжевых точек пожелтели. Третья стадия пути Ламберта, как и первая, заключалась в присоединении к сахару богатой энергией группы атомов. Когда это происходило с нутрозой, затраты окупались: «заряженными» в конечном счёте оказывались в два раза больше молекул-поставщиков энергии, чем было «разряжено». Мутоза же на четвёртой стадии – расщепление кольца на две части меньшего размера – необратимо тормозила всю биохимическую механику…

Но тут жёлтая искорка на глазах у Марии разделилась на две, и обе были окрашены в фиолетовый цвет.

Мария, опешив, не поверила своим глазам. Потом увидела, как это случилось снова. А потом в третий раз.

Потребовалась минута, чтобы всё продумать и понять, что это значит. Бактерия не восстанавливала первоначальную структуру сахара, превращая мутозу обратно в нутрозу, и не проделывала аналогичный фокус ни с одним из метаболитов. Вместо этого она, по-видимому, видоизменила фермент, разрезающий кольцо, создав такой его вариант, который мог работать непосредственно с метаболитом мутозы.