Город Победы

Я пишу это тебе, Возлюбленная Царица-Регент, во время марша к самому сердцу Калинги, я направляю свои силы на крепость Кондавиду, там живет жена Пратапы, а управляет всем его сын; я перехватил гонца Пратапы с посланием к сыну. В этом письме Пратапа оскорбляет не только меня, но весь наш род, называет нас варварами, лишенными голубой крови, поскольку наши предки были не аристократами, а простыми солдатами. Далее он принижает всю историю Биснаги, говоря, что это место было создано пастухами, людьми низшего сорта, из низшей касты, и потому от нас не стоит ждать достойного поведения. «Не сдавайся такому человеку, как Кришна, – пишет он, – он ничем не лучше обычного дикаря, и я опасаюсь за безопасность царицы и тебя самого, если вы попадете в руки человека без воспитания». И это после того, как он получил назад свою тетку целой и невредимой!

И потому я предполагаю, что, возможно, вся история Биснаги была продиктована нашей потребностью – моей потребностью и потребностью всех тех, кто был до меня, – доказать, что мы равны – нет! что мы лучше! – высокомерных царевичей вроде этого. Не важно, каких богов они чтят. Их снобизм и убежденность в собственном кастовом превосходстве – вот что должно быть повержено. Лишь один общественный класс по-настоящему важен – класс победителей. Вот почему я воюю. Возможно, Хукка и Букка сражались не за это. Ты скажешь мне, прав я в этом или нет. Но лично для меня причина такова”.

И Кондавиду пала; сын Пратапарудры совершил самоубийство, а царица оказалась пленницей Кришнадеварайи. Однако он – возможно, желая доказать, что не является варваром, – обращался с ней и ее свитой учтиво, он вернул их своему врагу целыми и невредимыми, с посланием, в котором говорилось: “Вот так мы обращаемся с врагами в нашем царстве, где правит любовь”. После Кондавиду, одерживая победу за победой, Кришнадеварайя демонстрировал безграничную доброту по отношению к своим поверженным соперникам, словно настоящим полем битвы стал для него этикет.

– Видите ли, – в какой-то момент посоветовал ему обеспокоенный Тиммарасу, – исключительно ради соблюдения традиции, того, что является общепринятым, было бы целесообразно время от времени отрезать по нескольку голов, набивать их соломой и возить по региону. Это то, чего ждут люди. Виселицы, пытки, обезглавливания, головы на палках… Люди наслаждаются спектаклем победы. Страх – эффективный инструмент, а вот хорошие манеры на самом деле не вызывают уважения.

Вняв этому совету, Кришнадеварайя отправился маршем на север и разрушил Каттак, столицу Пратапы. По этому случаю он санкционировал казнь ста тысяч защищавших город солдат.

– Вот, – свирепо заявил он своему главному министру, – столько же обезглавленных, сколько было за весь великий давний поход Ашоки на Калингу. Это тебе.

Однако он распорядился, чтобы мирным жителям города не было причинено никакого вреда. Он также, в качестве искупления, пожертвовал множество золотых монет всем близлежащим храмам. И потому – несмотря на сотни тысяч отрубленных голов – он верил, что сумел сохранить репутацию царя, побеждающего любовью.

(Нет, не сумел.)

Пратапа взмолился о мире. При подписании договора на холме Симхачалам Кришнадеварайя впервые встретился со своим побежденным противником лицом к лицу и задал ему один простой вопрос:

– Так ты теперь видишь, разве нет, что мы с тобою одинаковы, ты и я, что мы смотрим друг на друга, как в зеркало, и что разницы между нами нет?