Город потерянных душ

— Еще как можешь, — сказала она, поднимаясь. — И ты будешь лежать, даже если мне придется сесть на тебя. Пойми, Люциан, я боюсь за Клэри, но и за тебя тоже. Если с тобой что-то случится…

По белым бинтам на его груди расплылось красное пятно — рана раскрылась.

— Я…

— Что?

— Я все еще не привык к тому, что ты меня любишь, — сказал он с неожиданной робостью.

Джослин недолго смотрела на него, а потом сказала:

— Люк… Пожалуйста, выздоравливай.

Люк тяжело дышал. Джослин дрожащими руками налила ему воды. Он взял стакан и, не отрывая от нее голубых глаз, сделал несколько глотков.

— Знаешь, о чем я думала? Ну, до того, как ты проснулся? — спросила она.

— ?

— Я вспоминала тот день, когда выходила замуж за Валентина.

Люк опустил стакан:

— Это был худший день в моей жизни.

— Хуже того, когда тебя укусили? — спросила она.

— Ху ж е.

— А я не знала… Не знала о твоих чувствах. И теперь жалею об этом. Все могло сложиться иначе.

Он удивленно посмотрел на нее:

— В каком смысле?

— Я бы не вышла замуж за Валентина, если бы знала.

— Вышла бы…

— Нет! Я была слишком глупа, чтобы понять, что ты чувствуешь. И что чувствую я. Я всегда любила тебя. Даже когда сама этого не сознавала. — Она наклонилась к нему и нежно поцеловала, стараясь не задевать рану, а потом прижалась к нему щекой. — Обещай мне, Люк, что больше не будешь рисковать собой. Обещай.

Он дотронулся рукой до ее волос:

— Обещаю.

— Я бы хотела вернуться назад во времени. Все исправить. Выйти замуж за тебя.

— Тогда у нас не было бы Клэри, — напомнил он.

Ей понравилось, как уверенно Люк сказал «нас». Так, словно ни на секунду не сомневался, что Клэри — его дочь.

— Ах, если бы ты был рядом, когда она росла, — вздохнула Джослин. — Мне кажется, я все делала неправильно. Я так старалась защитить ее… И теперь она бросается сломя голову навстречу опасностям, ни о чем не думая. Мы в молодости видели, как наши друзья умирают на поле боя. И я бы не хотела, чтобы она пережила нечто подобное. Но… иногда мне кажется, что она возомнила себя бессмертной.

— Джослин, — мягко произнес Люк. — Ты воспитала ее хорошей девушкой. Клэри понимает разницу между добром и злом и стремится быть хорошей. Ты и сама была такой. Нельзя воспитать ребенка, внушив ему веру в то, во что не веришь сам. Не думаю, что она возомнила себя бессмертной. Скорее всего, она, как и ты, считает, что есть вещи, за которые стоит умереть.

Клэри кралась за Себастьяном по лабиринту узких улочек, держась в тени зданий.

Это уже не Прага — она поняла это сразу. Дороги были темными, небо — бледно-голубым. Вывески всех магазинов, мимо которых они проходили, были на французском. И таблички с названиями улиц — тоже: Rue de la Seine, Rue Jacob, Rue de L’abbaye.

Пешеходов было мало, как и машин. Разило речной водой и мусором. Вскоре из тумана выплыл указатель. Стрелки показывали дорогу к Бастилии, Латинскому кварталу и Нотр-Даму.

Париж, подумала Клэри, и едва успела спрятаться за припаркованной машиной, когда Себастьян стал переходить улицу. Как нелепо! Она всегда хотела побывать в Париже с тем, кто хорошо знает город. Погулять по его улицам и бульварам, увидеть Сену, нарисовать здания. Но такого она даже представить не могла — что будет красться за Себастьяном по бульвару Сен-Жермен, а потом идти по грязным улицам, где еще надо было исхитриться, чтобы случайно не наступить на банку из-под пива.

Себастьян остановился перед железными воротами, и Клэри застыла, слившись со стеной. Пока он набирал код, она следила за движениями его пальцев. Раздался щелчок, дверь открылась, и Себастьян проскользнул внутрь. Она подождала немного, потом ввела тот же код — X235 — и спустя секунду уже стояла в квадратном дворике, окруженном с трех сторон невзрачными зданиями. В какое из них вошел Себастьян?

Небо светлело с каждой минутой, и Клэри понимала, что ее могут заметить. По затылку побежали мурашки, и она нырнула в ближний подъезд.

Здесь были две лестницы: одна вела вверх, другая вниз. На площадке первого этажа висело дешевое зеркало, и Клэри испугалась собственного бледного лица. Разило гниющим мусором, и ее осенило: это смердят демоны. А раз демоны… значит, надо идти вниз.

Она сжала кулаки. Ей безумно не хватало оружия. Чем ниже она спускалась, тем больше сгущалась темнота; запах усилился, и ей нестерпимо хотелось взять в руки стилус и начертить руну Ночного видения. Но стилуса не было. Вляпавшись во что-то липкое, Клэри схватилась за перила, стараясь дышать ртом. Теперь она шла вслепую. Улицы Парижа, обычный мир — все это осталось далеко позади.

Вдруг в нескольких метрах от нее вспыхнул огонек — маленькая точка размером со спичечную головку. Клэри пригнулась. Огонек рос. Теперь она смогла разглядеть ступени. Осталось преодолеть последние три. Спустившись с последней, она огляделась.