Город потерянных душ

Она закричала. Она вскрикнула и упала со скамейки в утоптанную грязь и сухие листья. Некоторые прохожие взглянули на них с любопытством, но это был Нью-Йорк, и они не стали останавливаться или присматриваться, а продолжали идти по своим делам.

Саймон почувствовал себя несчастным. Он добился, чего хотел, но, глядя на нее, стоящую на корточках с рукой, прижатой ко рту, такую бледную, что веснушки выделялись чернильными пятнами, он понял, что на самом деле все вышло не так, как он хотел. Так же, как было с его матерью. Он вспомнил, как говорил Клэри, что нет хуже чувства, чем не доверять тому, кого любишь, — он был неправ. Видеть, как человек, которого ты любишь, боится тебя, было гораздо хуже.

— Ребекка, — сказал он, и его голос сломался. — Бекки…

Она покачала головой, ее рука все еще оставалась возле рта. Она сидела в грязи, к шарфу прицепились листья. При других обстоятельствах это могло выглядеть забавно.

Саймон слез со скамейки и опустился на колени рядом с ней. Его клыки уже втянулись, но она смотрела так, как будто они все еще были видны. Очень неуверенно он протянул руку и коснулся ее плеча.

— Бекс, — сказал он. — Я бы никогда не причинил тебе вреда. И я никогда бы не обидел маму. Я всего лишь хотел повидать вас в последний раз, чтобы сказать, что уезжаю, и нам нет нужды видеться снова. Я оставлю вас обеих в покое. Ты можешь приехать на День Благодарения. Я не появлюсь. Я не буду пытаться связаться с вами. Я не буду…

— Саймон. — Она схватила его за руку и дернула на себя, как будто подсекала рыбу. Он наполовину упал на нее, и она обняла его, обхватила руками, — в последний раз она так обнимала его в день похорон отца, когда он плакал, и плакал так, что казалось, никогда не сможет остановиться. — Я не переживу, если никогда снова тебя не увижу.

— О, — сказал Саймон. Он сел обратно в грязь, такой удивленный, что из головы разом вылетели все мысли. Ребекка обняла его снова, и он позволил себе опереться на нее, хотя был тяжелее, чем она. Она таскала его на руках, когда они были детьми, и могла бы сделать это снова. — Думаю, не стоит.

— Почему? — спросила она.

— Я вампир, — сказал он. Было странно сказать это вслух.

— Так вампиры существуют?

— И оборотни. И другие странные вещи. Это случилось недавно. Я хочу сказать, на меня напали. Я не выбирал такую жизнь, но это не имеет значения. Сейчас я такой.

— Ты… — Ребекка колебалась, и Саймон почувствовал, что это был важный вопрос, который действительно имел для нее значение. — Кусаешь людей?

Он вспомнил Изабель, а затем поспешно оттолкнул от себя этот образ. И я укусил тринадцатилетнюю девочку. И чувака. Это не так странно, как звучит.

Нет. Некоторые вещи не касались его сестры.

— Я пью кровь из бутылок. Кровь животных. Я не нападаю на людей.

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Хорошо.

— Так ли это? Я имею в виду «хорошо».

— Да. Я люблю тебя, — сказала она. Она неловко потерла его спину. Он почувствовал влагу на своей руке и посмотрел вниз. Она плакала. Одна из ее слез упала ему на пальцы. За ней другая, и он накрыл ее рукой. Он дрожал, но не от холода, и все же она стянула с себя шарф и обернула его вокруг них обоих. — Мы разберемся с этим, — сказала она. — Ты мой младший брат, ты — тупой идиот. Я люблю тебя, несмотря ни на что.

Они сидели вместе, плечом к плечу, глядя куда-то в темные промежутки между деревьями.

* * *

В спальне Джейса было светло, полуденный солнечный свет лился через открытые окна. В тот момент, когда Клэри вошла, стуча каблуками сапог по паркету, Джейс закрыл дверь и запер ее за ней. Со стуком он бросил нож на тумбочку возле кровати.

Она начала оборачиваться, чтобы спросить, все ли в порядке, когда он схватил ее за талию и притянул к себе. Сапоги увеличивали ее рост, но ему все же пришлось нагнуться, чтобы поцеловать ее.

Его руки на её талии, позволили ему поднять ее так, что она была напротив него, через секунду его губы накрыли её, и она забыла все проблемы роста и о неловкости. На вкус он был соленым и обжигающим. Она попыталась закрыться от всего, кроме ощущений — столь знакомый запах его кожи и пота, прохлада влажных волос на ее щеке, профиль его плеч и спины под ее руками, то, как ее тело подходило к его.

Он стянул ее свитер через голову. Ее футболка была с короткими рукавами, и она чувствовала кожей исходящий от него жар. Его губы раздвинулись ее рот, и она почувствовала, как распадается, когда его рука скользнула вниз на верхнюю пуговицу на ее джинсах. Ей потребовалось привлечь все самообладание, чтобы поймать его руку и удержать ее.

— Джейс, — произнесла она. — Не надо.

Он отстранился, достаточно для того, чтобы она видела его лицо. Его глаза были стеклянными, расфокусированными. Его сердце колотилось напротив ее.

— Почему?

Она зажмурилась.

— Прошлой ночью… если бы мы не… если бы я не потеряла сознание, тогда я даже представления не имею, что могло бы произойти, еще и в помещении, полном людей. Ты действительно считаешь, что мой первый раз с тобой, или любой другой раз с тобой, произошел перед кучей чужаков?