Город призраков

Поскольку речь мэра не способствовала созданию трагического настроения. Я шепнул Вано, что теперь самый момент незаметно отойти и взглянуть на могилу, к которой вчера подходил профессор. Сегодня, впрочем, профессор так не появился, так что никто ничего и не заподозрит.

Мысленно попросив прощения у покойного, мы потихоньку стали двигаться в нужном направлении. И наконец увидели нужный нам памятник четырехугольной формы, у подножия которого лежали беленькие цветы. На удивление они выглядели абсолютно свежими, словно их только что сорвали. Похоже профессор вдохнул в них всю свою любовь, подарив тем самым долгую жизнь. Мы приблизились к памятнику и с нетерпением взглянули на фотографию.

Сердце мое подпрыгнуло и оборвалось. С фотографии на нас смотрела Белка. Рыжеволосая грива, черные задорные глаза, горделивый подъем головы.

— О Боже! — захрипел Вано. — Это же Белка.

— Не хватало! — одернул я его. — Ты что читать не умеешь? Вера Степановна Шмелева.

— М-да, не отличить. Как удивительно они похожи. Значит, наш гениальный профессор не просто так появился в Жемчужном.

Я не успел ответить, потому что услышал позади себя торопливые шаги. И резко оглянулся.

— Что вы тут делаете! — крикнула на ходу Белка. — Не хватало, чтобы вы добрались и до могилы моей матери.

Я ужасно был зол на нее, вспоминая, с каким воодушевлением она распускала про нас грязные слухи. Но выяснять отношения на могиле ее матери было бы слишком. Поэтому, сделав каменное лицо, я процедил сквозь зубы.

— Нам наскучило слушать дежурные фразы вашего мэра. Вот мы решили немного прогуляться. Впрочем, мне незачем перед тобой оправдываться. Хотя бы на могиле матери подумай о своем поведении.

И я, дернув Вано за рукав, зашагал прочь.

— Никита! — тихо и спокойно окликнула она меня. — Это вы принесли эти цветы?

Я оглянулся. И не ответил. Мне хотелось, чтобы до поры до времени она не знала про ночные прогулки профессора.

Белка приняла мое молчание за согласие. И так же тихо и спокойно сказала.

— Спасибо. Здесь кроме меня теперь никто не бывает, — и она, чтобы не расплакаться, отвернулась. Нам же ничего не оставалось, как только уйти.

Когда мы вернулись на траурную церемонию, свою речь уже заканчивал Ступаков. Она была последней. Гроб покойного молча опустили в могилу. И присыпали землей. И только тогда как-то резко и даже некстати успокоилась Лариса Андреевна. Она стояла с бедным лицом, сцепив со всей силы перед собой руки. И бессмысленными глазами смотрела на могилу.

Как и положено, люди еще немного постояли у свежей могилы, а потом стали медленно разбредаться. А Лариса Андреевна все еще продолжала стоять, бессмысленно вглядываясь в маленький холм. К ней подходили и мэр, и Ступаков, и Гога Савнидзе. Но она отрицательно качала головой, видимо, отказывая им в просьбе проводить ее домой.

Когда стало совсем пусто, мы с Вано тоже решили сделать попытку. Хотя были уверены на все сто, что нам она откажет тем более, поскольку побоится лишних вопросов, отвечать на которые она еще не готова. Но вопреки всему она неожиданно согласилась. Мы попытались вежливо взять ее с обеих сторон под руки, поскольку было похоже, что она может упасть. Но жена адвоката с достоинством ответила.

— Спасибо, я способна еще ходить самостоятельно.

Некоторое время мы шли молча. Падал мелкий дождь, под ногами растекалась грязь. В мертвой тишине живым был только шелест деревьев.

— Не надо меня щадить, — первой нарушила она молчание. — Я знаю, о чем вы хотите меня спросить. И теперь… Когда уже все кончено, я могу ответить. Вы ведь хотите знать причину, по которой могли убить Кирюшу.

— Мы говорили со многими, кто его близко знал. Никто этих причин не назвал, — в тон ей ответил я.

— Они вам не лгали. Потому что никто ничего не знал. А Кирилл… Он был идеальный человек, настоящий талант. Он бесплатно помогал людям, читал эти лекции, пытаясь воззвать к разуму и добру. И его попытки не прошли даром. Он ненавидел преступность. От рук преступника же и погибнув. Это ужасно.

В таких ситуациях слова утешения, как это бывает, частенько застревают в горле. Поскольку кажутся фальшивыми. И несоразмерными горю.

— Вы знаете, он любил эту женщину… Жену Угрюмого… Вам наверняка уже об этом рассказали, — она невольно поморщилась. — Но меня он полюбил по-настоящему. И мы с ним прекрасно жили, поверьте. Но к этой женщине он по-прежнему испытывал какое-то болезненное чувство. О, нет, это была уже не любовь. Скорее это была навязчивая идея. В которой основным было — оскорбленное самолюбие: почему она выбрала Угрюмого, а не его? Игорь был достаточно тщеславен. И, наверное, это не давало ему жить.

— Вы считаете, что смерть Веры была неслучайной?

— Я этого не сказала, — Лариса Андреевна поправила повязку, словно она давила ей на голову и мешала думать. — Конечно, эта женщина умерла от болезни сердца. Это не секрет, что у нее был врожденный порок. В тот вечер она поругалась с мужем. И убежала в гостиницу, забыв про свои лекарства, которые регулярно принимала. И в тот вечер…

Библиотекарша неожиданно всхлипнула. И продолжала уже словно задыхаясь.