Город пустых. Побег из Дома странных детей

Он стоял посреди тропы, наблюдая за нашим приближением с ослепительной белозубой улыбкой.

— Наконец-то мы встретились! — воскликнул он. — Вы заставили нас побегать, но я не сомневался в том, что в конце концов мы вас поймаем. Это был всего лишь вопрос времени!

У него было пухлое мальчишеское лицо и редкие волосы, такие светлые, почти белые. Казалось, его распирает какое-то странное перевозбуждение. Но, глядя на него, я видел перед собой омерзительное чудовище. Животное. Убийца.

— Входите, входите, — нараспев произнес офицер, открывая дверь хижины. — Вас уже ждут друзья.

Солдаты втолкнули нас внутрь, но я успел заметить на рубашке главного ярлык с фамилией: УАЙТ. Как цвет.

Мистер Уайт.«Может, это шутка такая?» — подумал я. Все в нем казалось фальшивым, а больше всего это имя. [2]

Нас затолкали в угол хижины, единственная комната которой, напрочь лишенная мебели, оказалась заполненной народом. Бехир и его люди сидели на полу, прислонившись спинами к стене. Было видно, что с ними обошлись ужасно. Их тела были покрыты кровоподтеками и ранами, и они горбились, как люди, признавшие свое поражение. Но кое-кого, включая сына Бехира, здесь не хватало. Пленных охраняли два солдата, что означало, что весь конвой, включая мистера Уайта и тех тварей, которые доставили нас сюда, составляет шесть человек.

Бехир встретился со мной взглядом и мрачно кивнул. Его щеки были покрыты фиолетовыми кровоподтеками.

—  Простите, — одними губами произнес он.

Мистер Уайт заметил, что мы переглядываемся, и подскочил к Бехиру.

— Ага! Вы узнаете этих детей?

— Нет, — ответил Бехир, глядя в пол.

— Нет? — Мистер Уайт притворился изумленным. — Но вы извиняетесь перед этим юношей. Вы должны его знать, если только у вас нет привычки извиняться перед незнакомцами.

— Это не те, кого вы ищете, — произнес Бехир.

— А я считаю иначе, — заявил мистер Уайт. — Я уверен, что это именноте дети, которых мы уже давно ищем. Более того, я уверен, что прошлую ночь они провели в вашем таборе.

— Я вам уже сказал, что вижу их впервые.

Мистер Уайт поцокал языком, как строгая школьная училка.

— Цыган, ты помнишь, что я пообещал сделать, если узнаю, что ты мне лжешь? — Он вытащил из-за пояса нож и прижал его к щеке Бехира. — Вот именно. Я пообещал вырезать твой лживый язык и скормить его своей собаке. А я всегда исполняю обещания.

Бехир встретился взглядом с остекленевшими глазами мистера Уайта. Он не моргая в упор смотрел на него. Секунды тянулись невыносимо долго. Я не сводил глаз с ножа. Наконец мистер Уайт криво улыбнулся и выпрямился.

— Но, — бодрым голосом заявил он, — всему свое время. — Он обернулся к солдатам, которые привели нас сюда. — У кого из вас птица?

Солдаты переглянулись. Сначала покачал головой один, затем второй.

— Мы ее не видели, — ответил тот из них, который взял нас в плен на станции.

Улыбка сползла с лица мистера Уайта. Он встал на колени рядом с Бехиром.

— Ты говорил мне, что у них была птица, — прошипел он.

Бехир пожал плечами.

— У птиц есть крылья. Они прилетают и улетают.

Мистер Уайт быстро присел и ткнул Бехира ножом в бедро. Хладнокровно и молниеносно вонзил лезвие в ногу цыгана и тут же выхватил его. Бехир взвыл от неожиданости и боли и упал на бок, прижимая ладонь к ране, из которой уже хлестала кровь.

Гораций потерял сознание и по стене соскользнул на пол. Оливия ахнула и закрыла глаза.

— Ты солгал мне уже дважды, — произнес мистер Уайт, вытирая лезвие ножа носовым платком.

Все остальные стиснули зубы и прикусили языки, но я видел, что Эмма уже замышляет месть. Она сцепила руки за спиной и начала незаметно их разогревать.

Мистер Уайт бросил платок на пол, сунул кинжал обратно в ножны и, поднявшись на ноги, обернулся к нам. Он почти улыбался, а его глаза были широко раскрыты.

— Где ваша птица? — ровным голосом поинтересовался он, вопросительно приподняв брови.

Чем дружелюбнее он держался, тем сильнее тряслись у меня поджилки.

— Она улетела, — горько отозвалась Эмма. — Все было именно так, как сказал вам этот человек.

Лучше бы она ничего не говорила. Теперь я боялся, что он изберет объектом мести именно ее.

Мистер Уайт шагнул к Эмме и произнес:

— У нее было повреждено крыло. Еще вчера она была у вас. Она не могла улететь. — Он откашлялся. — Я повторяю свой вопрос.

— Она умерла, — вмешался я, — и мы бросили ее в реку.

Я надеялся, что мне удастся переключить его внимание на себя, и он забудет о том, что Эмма вообще раскрывала рот.

Мистер Уайт вздохнул. Его правая рука скользнула по кобуре пистолета, задержалась на рукояти ножа и наконец опустилась на медную пряжку ремня. Он понизил голос, как будто то, что он собирался произнести, предназначалось только для моих ушей.