Город пустых. Побег из Дома странных детей

Теперь чемодан Бронвин был пуст, и она оставила его у подножия лестницы. Мисс Сапсан ехала у нее за пазухой, практически свив там себе гнездо. Миллард настоял на том, чтобы ему доверили «Истории», несмотря на вес и объем издания, заявив, что у него в любой момент может возникнуть необходимость свериться с текстом. Но мне казалось, эта книга просто придает ему уверенности в себе. Кроме того, он относился к ней как к книге заклинаний, читать которую не умел никто, кроме него.

Все-таки мы представляли собой очень странную компанию.

Я медленно шел вперед, прощупывая темноту в поисках пустот. Но в этот раз я ощутил нечто неожиданное. Эта боль была еле ощутима, как будто вызвавшая ее пуст ота была здесь, но уже исчезла, и я чувствовал остатки ее присутствия. Я не стал об этом упоминать, чтобы не тревожить всех без особой необходимости.

Мы шли дальше. Шум наших шагов по мокрым камням эхом разносился по бесконечному коридору. Что бы ни ожидало нас впереди, подкрасться к нему незаметно нам все равно не удалось бы.

Время от времени до нас доносилось хлопанье крыльев и воркование, и мы несколько ускоряли шаги. Меня все сильнее охватывало ощущение, что ожидающий нас впереди сюрприз будет неприятным. В стенах виднелись каменные плиты, подобные тем, которые мы видели в склепе наверху. Впрочем, эти плиты были гораздо старше, и надписи на них истерлись и стали почти неразличимыми. Мы прошли мимо гроба, который не был погружен в могилу, а просто стоял на полу, затем наткнулись на несколько гробов, прислоненных к стене, как брошенные кем-то коробки для пакования вещей при переезде.

— Что все это означает? — прошептал Хью.

— Это означает, что кладбище переполнено, — ответил Енох. — Когда возникает необходимость освободить место для новых клиентов, они просто выкапывают старые гробы и складывают их здесь.

— Какой жуткий вход в петлю, — пробормотал я. — Представьте себе, что вам придется проходить здесь всякий раз, когда понадобится войти или выйти!

— Да не так уж этот тоннель отличается от входа в нашу собственную петлю, — возразил Миллард. — Входы в петли часто бывают неприятны не случайно. Нормальные люди их избегают, предоставляя их в наше полное распоряжение.

Вот так рационально. Мудро, я бы даже сказал. Но у меня в голове лихорадочно метались панические мысли: тут повсюду мертвые люди, кости, разложившиеся трупы и… о Господи…

— Ой! — прошептала Эмма и остановилась так резко, что я налетел на нее, а все остальные на меня и по очереди друг на друга.

Она поднесла свой огонь к стене и осветила резную дверь. Та была слегка приотворена, но за ней тоже виднелась лишь темнота. И тут до нас донесся звук, но не такой, как мы ожидали… не хлопанье крыльев или царапанье птичьих лап… Что-то человеческое.

Кто-то очень тихо плакал.

— Эгей? — позвала Эмма. — Кто здесь?

— Пожалуйста, не делайте мне больно, — произнес в ответ чей-то голос.

Или два голоса?

Огонек Эммы разгорелся поярче. Бронвин подкралась к двери и толкнула ее ногой. Она открылась, и нашему взгляду предстала маленькая комната, заполненная костями. Бедренные, берцовые кости и черепа — все эти розрозненные останки сотен людей были свалены здесь вперемешку.

Это зрелище так меня потрясло, что у меня закружилась голова, и я невольно попятился назад.

— Эй! — снова позвала Эмма. — Кто здесь? Покажитесь!

Сперва я не видел там ничего, кроме костей, но затем кто-то шмыгнул носом, и я поднял глаза на этот звук, донесшийся с вершины жуткой горы. Из глубины комнаты на нас, испуганно моргая, смотрели две пары глаз.

— Здесь никого нет, — произнес тихий голос.

— Уходите, — раздался второй голос. — Мы мертвы.

— Ничего подобного, — фыркнул Енох. — Я-то уж знаю!

— Выходите оттуда, — ласково позвала Эмма. — Мы вас не обидим.

— Обещаете? — хором спросили голоса.

— Обещаем, — кивнула Эмма.

Кости зашевелились. С кучи с грохотом свалился череп. Прокатившись по полу, он замер у моих ног, глядя на меня снизу вверх пустыми глазницами.

Привет, будущее, — подумал я.

Затем на куче появились два маленьких мальчика. Они стояли на четвереньках, и их обведенные черными кругами глаза на фоне мертвенно-бледной кожи беспрестанно вращались в глазницах.

— Я Эмма, это Джейкоб, а это наши друзья, — сообщила им Эмма. — Мы странные, и мы не причиним вам вреда.

Мальчики ежились, как испуганные зверьки, и молчали. Лишь их глаза продолжали вращаться, одновременно глядя на все и ни на что.

— Что с ними? — прошептала Оливия.

— Нельзя так грубо, — шикнула на нее Бронвин.

— Вы можете нам сказать, как вас зовут? — очень мягким, увещевающим тоном поинтересовалась у них Эмма.

— Я Джоэл и Питер, — сказал мальчик повыше.

— Так ты Джоэл или Питер? — уточнила Эмма.

— Я Питер и Джоэл, — сообщил ей младший мальчик.

— Нам некогда с вами играть, — раздосадованно произнес Енох. — У вас тут какие-нибудь птицы имеются? Никто не пролетал мимо?

— Голуби любят прятаться, — произнес мальчик повыше.

— На чердаке, — добавил младший.

— На каком чердаке? — спросила Эмма. — Где?

— В нашем доме, — хором ответили мальчики и, подняв руки, указали в глубину темного коридора.