Город с названьем Ковров-Самолетов

Конечно же, они не удивились. Они считали, что фантастика человеческих отношений куда круче мелких сопутствующих чудес. Они просто вышли из вагончика, взявшись за руки, и оказались среди купавок, колокольчиков, папоротников, светлячков и шорохов. А надо тебе сказать, любезный читатель, что была как раз ивановская ночь – под Ивана Купалу. Рождество Иоанна Крестителя, 24-го июня ст. ст., в тот же день празднуем память святого Иоанна Новгородского. Вот нашим двоим и довелось к нему побывать. Самое время было папоротнику цвесть, лиловому колокольчику звенеть и всякой нечисти являться добрым людям.

Нечисть не замедлила явиться. Она теснилась во мгле по обочинам поляны, висела на ветвях деревьев, аукала и шикала. Все это представленье могло бы напугать робкую Сильфиду, но никак не стреляного воробья Нестреляева. Однако ж вышло так, что и пугаться не пришлось. В белесом тумане посреди поляны уж стояла цыганка в розовых юбках, с алым светящимся цветком папоротника в зубах и препорядочным грузом золотых монет в переднике. Похоже, она уж успела в эту ночь взять клад, и теперь ей был сам черт не брат. Нисколько не дорожа добычей, удовлетворенная самим успешным процессом поиска, она швырнула деньги под ноги нашим счастливцам. Уронила с поцелуйных губ цветок в освободившийся передник, воскликнула грудным голосом: «Вот и жених с невестой нас порадовали». Поклонилась им в пояс, примолвила: «В добрый час, пожалуйте к венцу». После чего вся нечисть сконфуженно убралась в чащу, из которой стройно выступили эльфы-цвёльфы и вообще пристойного вида действующие лица: амуры, зефиры et cetera. Видно, тут парадом командовала clavelita. Жених с невестой открыли рты и стали ждать продолжения спектакля.

В общем, как ты, мой читатель, уже догадываешься, весь этот синклит обвенчал наших героев вокруг елочки. Они приняли условия игры с восторгом и безо всяких угрызений совести. Загс их не впечатлял, а церковные венчанья в 1971 году как массовые не практиковались. Обряд же, предложенный им неведомыми силами, принимающими участие в их судьбе, был так поэтичен.

Рабочий вагончик от заблудившегося поезда, неведомо каким путем доставившего их к месту венчанья, давно аннигилировался. Лесная поляна вытянулась, посветлела и стала напоминать Ярилину долинку в канун того дня, когда податель тепла вступает в свои права и начинает лето. Цыганка, наигравшаяся в цветок папоротника и небрежно выбросившая его в кусты, выступала впереди процессии, неся два пышных венка. За нею шли брачущиеся. Высокие травы расступались перед ними, едва шелохнувшись от легких шагов их предводительницы. И тихо двигались им вослед блуждающие огоньки в руках эльфов.

Внезапно своевольная распорядительница остановилась, обернулась. Быстро положила им на головы венки, с какой-то страстной торопливостью нашарила колечки в кармане передника. Столпившиеся эльфы, встав на цыпочки, глядели из-за спин друг друга, как Нестреляев с Сильфидой разобрали кольца с цыганкиной ладони, надели каждый свое, поцеловались без указки. A clavelita уж настоятельно подавала им чашу, в которой благоухало нечто вроде вина из розовых лепестков. Чуть только они его пригубили, их головы закружились, и тут крик – нет, не петуха, а проводницы купейного вагона – рассеял чары.

Проводница предлагала умыться, пока не закрыт туалет, и сдать постели, ибо поезд прибывает в Новгород. Нестреляев с Сильфидой молча переглянулись. Они садились в спальный вагон, не в купейный. На пальцах у них поблескивали обручальные кольца, которых и в помине не было при отбытии из Москвы. Едва Нестреляев пошевелился, из кармана его выкатилась препорядочная золотая монета. Сильфида остановила ее босой пяткой, подняла – монета на ее ладони саморазменялась на советские деньги. Путешествие по воле нездешних доброжелателей превращалось в свадебное. Возражения не принимались. Вернее, возражений не было. Приснившийся им обоим сон следовало принять за явь, что и было сделано.

Старый нестреляевский саквояж перестал подчиняться земному притяженью и легко плыл по воздуху, придерживаемый нашими путешественниками с двух сторон, если проявлял излишнюю прыть. Новгород окружил их сразу всеми своими церквями, понастроенными на бессчетну казну через каждые два шага. Вон они остались в полях на месте бывших концов когда-то огромного города. Друзья Людмилы и Руслана, сочувствующие свидетели превращений Алисы, вы не удивитесь, если я скажу вам, что саквояж отлично выполнял роль экскурсовода. Он явно задался целью показать своим хозяевам наиболее интересное и выискивал его, как хорошая собака спрятавшуюся дичь. Наши молодые разинули рты и беспечно отдались яркому зрелищу.