Город семи ветров

Двигатели внедорожников взвыли. Неожиданно тот, на котором приехал Максуд, чихнул и заглох. Даже на стене было слышно, как выругался водитель. Вторая попытка, и машина завелась. Они так и въехали на полосу почерневшей от копоти земли, одна за другой, и как только обе машины пересекли невидимую черту, позади и перед ними выросла стена огня. Одновременно с этим песок под колесами просел, и они намертво застряли в кольце адского пламени. Почти сразу же послышался взрыв, затем еще один – бензобаки не выдержали жара.

Эл отвернулся, чтобы не видеть происходившее.

– Господи, простишь ли ты меня?

Душераздирающие крики горящих заживо были прекрасно слышны на площади. Люди оцепенели…

Разбушевавшийся огонь не оставил бандитам ни единого шанса. Он врывался в глотку, не давая дышать, выжигал глаза. Люди метались в разные стороны, натыкаясь друг на друга, падали, и горели, горели… Несколько человек вывалились за пределы полыхавшего кольца – смотреть на эти живые факелы не было никаких сил.

Один за другим хлопнули выстрелы, прекращая мучения несчастных. Эльчин обернулся – часовой опускал ружье.

– Спасибо…

Все было кончено через несколько минут, и о произошедшем напоминал лишь жуткий запах горелого мяса да скрюченные дымящиеся трупы.

– Похоронить всех по-человечески.

Он повернулся, чтобы уйти, но в этот момент его окликнул часовой.

– Учитель! Еще одна машина!

Эл повернулся, посмотрел в бинокль. За плотной стеной огня виднелся темный внедорожник. Он постоял пару минут и, подняв облако пыли, скрылся за холмами.

– Значит, бандиты узнают все немного раньше, чем я рассчитывал, – почти шепотом произнес Эльчин.

Он медленно спустился вниз, так же медленно, ни на кого не глядя, пересек площадь и поднялся к себе. Народ молча расступался перед своим Учителем, с ужасом взирая на него. Ничего, они поймут, он им все объяснит. В свое время. А пока… Пока он выиграл первую битву. Теперь предстоит вторая, и тут одному ему не справиться.

Уже у себя, когда его никто не видел, Эл упал на колени, закрыл лицо руками и стал молиться. Он молился и плакал до изнеможения, а когда закончил, то понял: Всевышний простил его. Эльчин принял весь удар на себя, не предав ни друга, ни свой народ.

* * *

Если бы не Кьяра, Максуд бы уже висел на столбе, а бакланы выклевывали его печень. Амир был в сильнейшей ярости: опять все сорвалось! И погибли люди, десять человек – его лучшие бойцы сгорели заживо! А Максуд, Максуд, который руководил всем этим, почему-то остался жить! Целый и невредимый! Не слишком ли много совпадений?

Про «целый и невредимый» Амир, конечно, преувеличивал, и сильно. Каким-то чудом Максуд не получил сильных ожогов, но подкоптило его здорово: волосы, брови и ресницы обгорели, лицо опухло и цветом напоминало свеклу, губы запеклись и он с трудом раскрывал их, а одежда представляла собой истлевшие лохмотья.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Максуд?! – Амир одним ударом в грудь свалил своего зама на пол.

Тот застонал, попытался подняться, но получил еще и пинок.

– Амир! Уймись! – Кьяра оттащила мужа от Максуда и помогла тому подняться.

– Господин! Это была ловушка! – прохрипел провинившийся.

– Ловушка?! Тогда какого хера ты тут ползаешь, а не валяешься горелым куском мяса в Сураханах?! Как ты это объяснишь? И почему твои Дуглас и Гера вообще без единой царапины вернулись?

– Повезло. Их машина перегрелась по дороге, они позже подъехали, когда уже все было кончено. А меня, наверное, просто взрывом выбросило.

Максуд закашлялся, сплюнул в руку, разжал кулак: кровь.

– Вытрись, – Кьяра кинула мужчине полотенце.

– Огонь сначала погас, мы поехали, а потом он загорелся опять… Спереди, сзади… Еще песок посыпался, будто бы засасывало нас, колеса в ямы угодили. И вдруг как рванет. Дальше не помню, очнулся уже в баркасе.

Максуд закашлялся, и опять с кровью.

Кьяра налила в стакан воды.

– Пей!

И, обращаясь к Амиру:

– Ему нужен врач.

– Да пусть он лучше сдохнет! – Амир с яростью пнул стул, стоящий рядом с ним.

– Бясти! Амир! – Кьяра не выдержала, тоже перешла на крик. – Остынь! Не все так плохо. На Наргине у нас жена этого Кярима… Думаю, даже уверена, этот Али захочет ее спасти.

Максуд сжался: если Кьяра знает, сколько времени женщина просидела на Наргине, и скажет об этом Амиру, ему конец.

Но Кьяра промолчала.

Амир подошел вплотную к заму, встряхнул его за остатки воротника.

– Если ты, гнида, опять все провалишь… Я лично вздерну тебя на берегу. Слышишь, Максуд?!

– Слышу, – зло ответил мужчина.

– И отмойся, а то шашлыком сгоревшим несет.

Максуд ушел.

– Долго не протянет, легкие обожжены. В больницу, как я поняла, ты его не отпустишь.

– Перетопчется. Нет, я этого так не оставлю! Этот Фахретддин, или как там его, еще умоется кровавыми слезами!

Амир нервно ходил по кабинету, садился и снова вскакивал.

– Успокойся уже, Амир. – Кьяра взяла мужа за руку. – Про месть мы подумаем потом, сейчас с одним делом закончить надо. Пиши записку для Али. Вызовем его в порт – его жизнь в обмен на жизнь женщины.

– А вдруг не придет?