Город сестёр

Дорога «туда» не стоит описания. Ничего примечательного не произошло.

Так… Лёгкая увеселительная прогулка.

Но вот природа! Природа в Улье — чистейшая. Нигде никто не дымит печами, трубами, заводами и фабриками. Редкие автомобили — не в счёт.

Тихий шорох колёс по щербатому асфальту. Свежая, как будто специально помытая зелень лесов и лугов. Прозрачное небо, в котором, если приглядеться, видны звёзды. И запахи девственной природы во встречном ветерке.

Пашка прощупал товарищей на предмет самочувствия. Все просто блаженствовали.

Всегда молчаливая Ванесса, заявила:

— Какой воздух. Боже, какой воздух. Шестьдесят пять лет на земле прожила, ничего подобного не ощущала.

Через пару часов, не въезжая в Байбы, остановились. Бабка описала ситуацию.

— Тварей много. Село–то оказывается — большое. Но, крупных нет. Так… Мелочь всякая. Детей уже подъели. Имунных, если были, видимо тоже.

Танечка, спросила страшным шёпотом:

— Как это, «детей подъели»?…

— Маленькие дети не заражаются. Я же тебе рассказывала. Их едят первыми.

Тьма не успокаивалась:

— А почему… — дыхание у неё перехватило, — …а почему никто не приехал, не помог?…

— Так. Ладно. Этот разговор отложим на потом. Тьма! Ты способна работать? Или сопли помешают?

Таня вздохнула несколько раз шумно и глубоко.

— Да. Всё. Я готова.

— Тогда, Скорый, командуй.

— Короткий, съезжаем с шоссе на грунтовку, подходим к околице. Сначала проверяем вон тот первый дом. Бабка, там есть твари?

— Да. Две человеческие и одна собачья.

— Их отстреливаем. Шумим. Разворачиваемся, отъезжаем вон до той развилки. И ждём… Дамы, очередями не строчить. Только одиночными, и только в голову. Соблюдайте режим экономии…

— А что, у нас мало патронов, — поинтересовалась Таня.

— Патронов у нас навалом, но они не бесконечны. Начали.

И Короткий направил пепелац в сторону села.

Устроили бойню. В принципе, ничего особенного.

Был, правда, один момент. Из леса вывалилась толпа тварей, которые подобрались слишком близко. Шило, в азарте, выскочил из машины, выхватил тесак и, включив ускорение, за полминуты порубил штук двадцать заражённых. Просто как смерч налетел. Воздух загудел от вращающегося мачете, и головы бедных тварюшек посыпались, словно горох. Ромка вернулся на своё место и, тяжело дыша, победно осмотрел товарищей.

Бабка укорила:

— Позёр.

Но Беда поправила:

— Просто тренирует дар.

Мясорубка продолжалась около получаса. Только и слышалось:

— Шило. Магазин.

— Короткий. Магазин.

И так по порядку.

В самый разгар бойни Танечка бросила в эфир, сообщив, как учили, сначала свой позывной.

— Тьма… Я устала. Автомат тяжёлый. Уже руки ноют.

Пашка успокоил:

— Отдохни золотце. Сколько ты настреляла?

— Один магазин полный и второго больше половины.

— Посиди, мы сами управимся… Тебе ещё рано большие нагрузки… Беда. Ты как?

— Что как? Нормально я.

Пашка укорил Бабку.

— Шеф, ты почему пропустила стаю из леса?

— А они никакой опасности для нас не представляли. Одни пустыши. Хромоногие, да кривопузые. Вон, Шило как повеселился…

Пашка рыкнул недовольно:

— Шеф, ты давай не молчи, ты сообщай…. Привыкай выдавать полную картину. Это тренировка, но будь добра, веди себя как в бою.

— Есть мой генерал, — козырнула Бабка, и сообщила:

— На два часа с кормы, по огородам. Небольшая группа… Двенадцать единиц.

— Отлично. Так и продолжай.

— А всё. Нечего продолжать. Эти последние.

Когда управились с «последними» все уселись на свои места и одновременно выдохнули. Устали.

Скорый осмотрел окраину деревни, заваленную трупами, пробормотал:

— Ох и вонь тут будет.

Бабка успокоила:

— Через двенадцать дней перезагрузится.

И замерла, прищурилась, нахмурилась:

— Погодите…. Вроде есть иммунный. Во–он там. В конце села, на отшибе домик. В доме кто–то есть. Сидит на месте. Не мечется. Как пить дать — иммунный. Трогай, Короткий. Направо. Вон туда, к противоположному краю.

Подъехали к неказистому домику, стоящему в самом конце деревни, слева от дороги, посреди запущенного огорода.

Скорый скомандовал:

— Короткий, развернись и попробуй подкатить к избе задом. Бронёй вперёд.

Короткий поманипулировал рычагами и прицеп–сцепка послушно поползла назад, волоча за собой багги. Подкатились метров на двадцать. Скорый спросил:

— Он там живой вообще–то?

— Я его вижу. Значит живой.

— А ну–ка я его приголублю. На всякий случай. А то ещё пальнёт из какого–нибудь карамультука, блин. Потом выковыривай картечь из задницы.

И Пашка, хоть и с трудом, но дотянувшись до иммунного, усыпил его импульсом. Пошарил по пространству. Больше никого в зоне досягаемости не обнаружил.

— Ладно, я пошёл. Шило со мной.

— Угу.

Дверь, естественно, оказалась запертой изнутри.

Шило, как бульдозер, навалился на створку, внутри что–то хрустнуло, грохнуло, и дверь резко распахнулась.

Внутри, в полутьме, на стареньком кожаном диване, сидел старик. Склонив голову на плечо, он дрых, приголубленный Пашкиным «лечением». В руках дед, даже во сне, крепко держал двустволку.

Шило аккуратно выкрутил из старческих рук оружие. А Пашка плеснул деду бодрости и разбудил его.

Открыв глаза, дед спокойно посмотрел на двух, обвешанных оружием, бойцов.

— Вы кто?