Город сгорающих детей

Заняться здесь было чем, и самую кипучую деятельность развил, разумеется, Петька, бегая по пляжу в поисках строительного материала для своего нового проекта. Сергей искупался с детьми, забрызгав их и покрутив по воде, потом улёгся на полотенце и несколько минут рассеянно смотрел за мельтешением двух неспокойных тел. Увидев неподалёку пляжное кафе, он встал, помахал рукой зевающей в одиночестве хозяйке и купил три замечательно выглядящих мороженых. А ещё узнал, что людей сегодня почти нет, потому что все отдыхающие ушли в город на какой-то открытый концерт, а вот завтра здесь будет полно народа и возможно даже ещё теплее, чем сегодня. Сергей уже возвращался к своему полотенцу, издалека показывая Насте и Петьке купленное лакомство, когда к нему учтиво обратился очень быстро говорящий по-испански спасатель с пляжа, красавец-парень, вежливо пояснивший, что маленький мальчик по имени Петер (Это же ваш сын?) – собирает по пляжу незанятые шезлонги и строит из них какую-то конструкцию, размеры которой уже приближаются к размерам гостиницы.

– Сеньор, я его спрашиваю, что он делает, а он отвечает - пиратский корабль, а на мои слова, что не надо собирать шезлонги со всего пляжа… вон, посмотрите, он ещё два тащит!.. отвечает, что они всё равно незанятые, а завтра он снова сюда придет с папой, это с вами, да? – и папа поможет всё расставить по своим местам.

– Сделайте что-нибудь!

Почти с мольбою выкрикнув последние слова, красивый спасатель получил от Сергея заверение, что строительный энтузиазм маленького зодчего будет проконтролирован. После этого парень пропел: "Грасиас, сеньор!" и растворился в своей спасательной будке.

Возвращаясь после разговора со спасателем к своему месту, Сергей издалека обратил внимание на примечательную фигуру, появившуюся на пляже. Совершенно белые, всклокоченные волосы сидящего на песке человека метались на ветру, словно паутина, делая его голову похожей на горящий белым огнём шевелящийся шар. Специально проходя мимо, Сергей увидел старика, который не отрываясь смотрел на купающихся возле берега полную женщину и худенького мальчика, тощие предплечья которого были завернуты в оранжевые надувные нарукавники. Не останавливаясь, Сергей пошёл дальше к ребятне и дал команду собираться, поскольку, пробарахтавшись в воде полтора часа, дети начали мёрзнуть от свежего вечернего ветра. Солнца в это время уже почти не было видно, только красная горбушка на горизонте устало зарывалась в оранжевые облака.

Придя домой и смыв морскую соль струями тёплого душа, все легко поужинали, хотя слово "легко" не было уместным, поскольку дети, после купания голодные и бесстрашные, готовы были прикончить какао и булочки, хлеб и лимонад, колбасу с водой или лук с ананасом. Ананаса не было, с луком тоже было напряжённо, но какао в шкафчике на кухне оказалось в достатке, и ароматных булочек Сергей купил в нужном количестве, зная, какой опасности подвергается кухня, когда его дети приходят после купания домой.

Наевшись, Петька стал клевать носом, отдав все силы на постройку корабля, борьбу с волнами и с едой. Уже полностью поверив в сбывшуюся мечту последних месяцев, он легко дал себя уложить и только привычно прошептал, уже с закрытыми глазами и натянутым до носа одеялом:

– Пап… спой чего-нибудь.

Сергей, подав дочери сигнал вести себя тихо, сел на край постели и запел сыну одну из тех песен, которые он обычно пел детям дома, наигрывая себе на гитаре. Через пять минут Петька уже спал, разбросав руки в стороны и дыша глубоко и спокойно. Сергей осторожно встал, поправил его одеяло и на цыпочках подошёл к сидящей на диване дочери.

Спать ему не хотелось. Настя тоже не проявляла желания упасть в постель, поэтому они просто сидели перед телевизором, болтая о прошедшем дне и допивая остатки какао.

– Нравится тебе здесь? – спросил Сергей, наблюдая, как его дочь пытается слизнуть с локтя капли какао, невероятным образом попавшими туда. Настя, справившись с частью задачи, вытерла невыполнимую миссию бумажным полотенцем и, выдув из папиного стакана остатки сладкого напитка, пробулькала, всем телом повернувшись к отцу:

– Угру… тролько дрень брыстро закрончилсря!

Ещё через полчаса усталость всё-таки начала одолевать оба отчаянно бодрствующих организма.

– Пойдём на балкон? – предложил отец дочери, убрав посуду со стола и включая везде ночное освещение. Настя кивнула головой, взяла отца за руку и вместе с ним вышла в залитую лунным светом ночь. Они стояли, облокотившись о перила, и смотрели на чёрную рябь моря, блестящую серыми искрами от света молодой Луны. Мягкий шелест прибоя и скрежетание сверчков делали ночь похожей на музыкальные дорожки, по которым тихо рассыпались стеклянные капли.

– Уже придумала, что будем делать завтра? – спросил Сергей, рассматривая профиль дочери, кажущийся в свете луны на фоне чёрного неба головкой фарфоровой куклы тончайшей работы.