Город. Штурм Грозного глазами лейтенанта спецназа (1994–1995)

Бойцы закивали головами, взяли бинокль и начали осторожно пялиться в разбитое окно, о чем-то вполголоса переговариваясь между собой. Я прошелся по остальным постам, напоминая всем порядок выдвижения. Вскоре стемнело. Лежащий перед нами город расцветился росчерками трассеров. С Ханкалы отвечали адекватно — очередями и ракетами.

Начался минометный обстрел. Лупили по водокачке, по дороге и по пожарке. Одна из мин рванула во внутреннем дворике, осколки грохнули по кирпичным стенам, отбивая крошки.

Миномет бил то с одного, то с другого направления, засечь я его так и не смог. Связист подполз и протянул мне тангенту. Меня спрашивали про обстановку и интересовались, когда мы выполним задачу. Я удивился. Когда? Да черт его знает, когда. Мне погрозили, и связь оборвалась. Потом в течение нескольких часов на связь никто не выходил, про нас то ли забыли, то ли было не до нас. Откуда-то со стороны насыпи по водокачке заработал крупнокалиберный пулемет, поддерживая кочующий миномет. И опять я не понял, откуда бьют. Потом уже дошло, что установки были подвижными — стреляли, скорее всего, с кузовов грузовиков. Обстрел перенесся в сторону дач. Я решил, что, пользуясь суматохой, можно пробраться к насыпи незамеченными. Через пару минут Котельский и Ежов, выпучив глаза, стартанули и с бешеной скоростью понеслись к железнодорожным путям.

Пробежав метров тридцать, они упали в грязь. Как только первая пара заняла прикрывающую позицию, резко рванула вторая. Пара добежала до головного дозора, головняк, увидев своих, резко подорвался и рванул дальше. Одновременно с головняком стартовала третья пара — я и связист, а потом за нами, как только остановимся, рванет тыловой дозор. Так, бегом, своеобразной «гусеницей», при минометном обстреле мы, почти не останавливаясь, добрались до насыпи. Бежать приходилось то враскорячку, то высоко поднимая ноги, перескакивая через рельсы. На бегу я понял, что барабанный магазин к РПК-С имеет свои недостатки: семьдесят два патрона весьма ощутительно тряслись и бренчали в круглом магазине. Возле насыпи группа растеклась и перегруппировалась в линию. Ко мне, надсадно дыша, подполз Котельский.

— Тщ-щ лейтенант, кажись, мины, чо делать нам?

— Котел, делай то, что учили, кошка с веревкой у Паши…

Боец, пригнувшись, подбежал к замкомгруппы, тот кивнул ему за спину. Котел отвязал самодельную кошку и, сжав моток веревки в руке, стал красться вдоль насыпи, выискивая место, наиболее удобное для подъема наверх. Ежов рысил рядом, прикрывая напарника и зыркая по сторонам. Наконец обнаружили еле заметную тропку и принялись ее тралить, стараясь дергать за веревку под разрывы минометных мин. С концом траления бойцы отползали все дальше и дальше, стараясь укрыться от ожидаемых осколков.

Наблюдая за манипуляциями суетящихся невдалеке разведчиков, я с ужасом пришел к выводу, что я их реально подставляю под осколки. Зацепи кошка гранату Ф-1 на растяжке, радиус разлета осколков которой 200 метров, — и хрен бы что их спасло. Однако все обошлось — путь наверх был протрален. Группа подтянулась к тропинке, и головная пара чуть ли не на четырех костях потихоньку поползла наверх. Я с замиранием сердца следил за бойцами, хоть и предупреждал, чтобы не вставали и сильно не высовывались — мало ли что?..

Ч-ч-че-е-ерт! С находящегося от нас примерно в километре слева железнодорожного моста послышалась интенсивная стрельба, и в небо взвилось несколько осветительных ракет, раздались какие-то вопли, начал гулко ухать танк. Слава богу, ракеты ушли в сторону Октябрьского, и нас это событие никак не коснулось. Головной дозор был уже наверху. Поправив подсумки, я натянул перчатки на ладони и, повесив пулемет на шею, начал карабкаться вверх, прихватив с собой веревку с кошкой, чтобы закрепить ее наверху, дабы облегчить подъем оставшейся части группы. Бойцы наверху лежали, уткнушись лицом в руки, и старались по возможности не высовываться. Все правильно, как и учил. Эх, сейчас бы сюда ТР-8 (трубу разведчика), выставил бы потихоньку и рассматривал окрестности, да жаль, нету.

— Что там? — вполголоса спросил я Ежова, находившегося ближе ко мне.

— Чечены бродят, бегают туда-сюда, целыми толпами, товарищ лейтенант…

Я осторожно высунулся из-за насыпи. Действительно, недалеко от нас, метрах в двухстах, перемещались еле видимые в темноте фигурки, причем перемещались не хаотично, а вполне осознанно, как муравьи. Пришлось достать из-за пазухи бинокль. Группы различной численности двигались среди домов, но в основном все шли влево, в сторону железнодорожного моста и кинотеатра. Я разглядел и мужиков с бородами, и каких-то пацанов с непонятно чем в руках. Издалека доносились какие-то крики. По дороге проехала пара ГАЗ-66, к которым были прицеплены минометы, в которых я узнал 2Б-9 «Васильки». В кузовах восседали какие-то люди, одетые в белые маскхалаты. Как только я увидел маскхалаты и подумал, на хрен они нужны, пошел легкий снежок. М-да, однако, природа, мать ее, здесь работает почему-то не на нас.