Город смерти

У кинотеатра нас уже поджидал Адриан с билетами и кулечками попкорна. Нам оставалось лишь проследовать за ним через фойе в сумрачный саркофаг, обиталище целлулоидных грез. В тот день шла «Касабланка» — как и большинство людей на свете, этот фильм мы обожали. После просмотра мы разошлись во мнениях лишь по одному вопросу — а именно, какой момент «Касабланки» самый гениальный, ведь их так много. Каждый из нас с пеной у рта расхваливал свое любимое место. Кусочки диалогов, мелодии, лицо Ингрид в миг, когда Боги прощается с ней, улыбки, слезы, смех. Мы чудесно провели время, хотя главную радость Кончите доставил не фильм, а прогулка на свежем воздухе.

Единственной темой, которую отказывалась обсуждать со мной Кончита, была ее жизнь с мужем. Это было табу. Пару раз я пытался заговаривать с ней о ее замужестве, но она без обиняков дала мне понять, что расспросы неуместны. От врачей я узнал, что ее мужем был гангстер по имени Фердинанд Уэйн. Я спросил, где он теперь, но они не знали. Раньше он иногда навещал Кончиту, но уже много лет назад окончательно разорвал с ней отношения. С тех пор врачи его и в глаза не видели. Но деньги поступали на счета исправно — видимо, Уэйн залег на дно и явно не бедствует, раз уж может себе позволить постоянно оплачивать номер на верхнем этаже «Окошка». Я все собирался навести о нем справки среди завсегдатаев «Шанкара» — в городе он или нет, состоит ли он в родстве с Нилом Уэйном, тем самым, который убил дядю Тео, — но все время забывал. Да и важно ли это? С моей стороны это было просто праздное любопытство.

* * *

И вот однажды мне в офис позвонил Форд Тассо. Велел отправляться домой и подготовиться: сегодня вечером нам кое-что предстоит. Больше ничего он не сказал. Я помчался в «Окошко», принял душ, переоделся. Я нервничал — звонки Форда всегда вгоняли меня в дрожь — и коротал время, переключая телевизор с канала На канал, гадая, что меня сегодня ждет.

Пока я ждал, небоскребы и крыши начал заволакивать знаменитый зеленый туман. Я не сводил глаз с этой пелены, боясь, что из-за тумана запланированное Фордом мероприятие будет отменено. С минуты на минуту я ждал звонка Форда с дурными новостями, но когда телефон наконец-то проснулся — примерно за час до назначенной встречи, — это оказался администратор отеля.

— Машина подана, — сообщил он.

Я ожидал увидеть за рулем Адриана, но шофер был мне незнаком.

— А что, с Адрианом ничего не стряслось? — спросил я.

— С кем, сэр? — учтиво осведомился шофер.

— С Адрианом Арне. С моим постоянным водителем.

— Боюсь, что я не знаю, о ком вы говорите, сэр. Я тут работаю всего месяца два. Я еще не свел знакомство со всеми водителями, сэр.

— Кто вас прислал?

— Фирма, сэр. Мистер Тассо попросил прислать шофера. Я был свободен. Если вы предпочитаете кого-то другого, сэр, я…

— Нет-нет, не стоит. Наверно, он сегодня выходной. Езжайте… Извините, а как вас зовут?

— Томас, сэр.

— Что ж, Томас, поедемте.

Город он знал хорошо, в тумане лавировал уверенно. Зеленая мгла все сгущалась и сгущалась, но Томас и ухом не вел. Он привез меня на какую-то стройплощадку, где уже ждали Форд с Винсентом — два ледяных истукана, окутанные изумрудными клубами тумана.

Винсент мне не обрадовался.

— Ты насчет него хорошо подумал? — канючил он. — Я скажу, что всегда говорил: для таких дел у него еще молоко на губах не обсохло. Он, часом, не…

— Он с нами, — отрезал Форд. — Приказ сверху. Не нравится иди жалуйся Кардиналу.

Винсент состроил кислую рожу:

— Да я просто сказал…

— А ты не говори.

Беседуя с Винсентом, Форд на него не смотрел — а буравил взглядом меня. Так происходило в каждую нашу встречу: Форд следил за каждым моим движением, дожидаясь, пока я начну ежиться или что-то не то ляпну. И зря дожидался. Я был спокоен и собран, пялился на него в ответ не менее злобно, чем он — на меня. На его авторитет я никогда не посягал — просто давал понять, что я — человек вольный и не стану перед ним кланяться, а тем более ползать у его ног, но и головы не потеряю. Доказывал, что меня не запугать.

— И что за дело, интересно узнать? — спросил я.

— Залезай, — проворчал Форд, раскрывая передо мной дверь своей машины. Когда мы укрылись от сырого тумана, он изложил наши планы на сегодня. — Вот кто нам нужен, — сказал он, плюхнув мне на колени пачку бумаг. — Арон Зейдельман. Старый пень. Хозяин нескольких фабрик у реки. Мы их не первый год пытаемся купить. А этот козел не соглашается. Хочет оставить их потомкам. Мы все ждали, пока он помрет — дети на фабрики клали с прибором и продадут мгновенно, — но он здоров как бык.

Ждать больше нельзя. Эти фабрики нужны Кардиналу. Позарез требуется земля для строительства новых кварталов. Каждый день промедления стоит нам денег. Медлить Кардиналу осточертело. Мы еще ни разу не наезжали на Зейдельмана всерьез, но теперь придется. Сегодня он подпишет бумаги, по-хорошему или по-плохому.

— Понял. — Слушая Форда, я одновременно просматривал документы. — А я с вами еду, чтобы посмотреть, как это делается. Очередной урок.