Город собак

— А ты съешь ещё кусочек, — отечески предложил Олз. — Что, потерял аппетит? Знаешь, а ведь я весьма желчен, вдобавок чрезвычайно раздосадован и зол. Как ты, наверное, заметил, меня интересуют не столько ноты, сколько банкноты. Мне нужно, чтоб остолопы вновь начали работать, я ведь не Рокфеллер, чтобы всех содержать на субсидии. А посему ты должен умереть, иначе нельзя, — глядя в лицо шарманщика, Олз точно бредил. — Но не грусти, ведь ты погибаешь во имя добра, человечества и… и всё такое прочее. А убить человека — так просто! Тут даже физическая сила не нужна, достаточен такт, тонкость, предупредительность и горячий ежевичный пирог. Да, это ничтожный городишко ничтожного народишки, ютящийся на задворках второстепенных гор, но это всё моё! — гневным шёпотом, не разжимая челюстей, говорил Олз, и вокруг него густился воздух.

Шарманщик не слышал Олза. Красный, горячий туман хлынул в его голову и овладел сознанием. Веки отяжелели и полузакрыли глаза, кровь зашумела в ушах размеренными толчками. Голова короткими внезапными рывками падала всё ниже, и, сильно качнувшись, он вдруг с испугом открыл глаза.

— Акбылу, пойдём, милая, — слабым голосом позвал он собаку. Акбылу жалобно заскулила, попыталась встать, но упала. Хемс с трудом поднял её на руки и, шатаясь, пошёл прочь.

— Иди, иди, а то помрёшь здесь, придётся тащить. А у меня радикулит, — наверное, впервые в жизни Олз улыбался искренне.

Хемс и Акбылу умерли у южного склона, в своём нехитром жилище. Это произошло так же тихо и просто, как если бы кто-то дунул на свечи, горевшие в тёмной комнате, и погасил их…

Когда утром жители города пришли на площадь, к своему удивлению, они не нашли там шарманщика и его собаку. Обеспокоенные, заспешили люди к холмам, туда, где в старенькой палатке жили Хемс и Акбылу. Там и нашли безназванцы тела шарманщика и его верного друга. Акбылу лежала на руках хозяина. Умирая, она подползла ближе, чтоб попрощаться, да там и кончилась. Шарманщик крепко обнимал собаку, а на лице играла точно позабытая им улыбка.

Горе охватило сердца безназванцев. Поняли они, чьих рук это дело — один-единственный человек в городе мог совершить это чудовищное преступление — и в души людей пришли гнев и ненависть. Кто-то воскликнул, призывая немедленно идти в ратушу и расправиться с Олзом. Толпа ринулась наружу, но неожиданно внимание её привлёк еле слышный в потоке человеческого несчастья плач. Поражённые безназванцы увидели, как из-за шарманки одна за другой высунулись ровно четыре испуганные золотистые мордочки.

То были дети Акбылу.

Люди забрали щенков с собой. Решительно шагали они к дому Олза, но ненависть, переполнявшая сердца, уже не была столь неистовой.

А Олз не терял времени даром. Лишь толпа показалась у ратуши, он вышел навстречу и высоким голосом воззвал:

— Безназванцы, одумайтесь! Возмутители спокойствия — шарманщик и его собака — внесли разброд и сумятицу в нашу веками устоявшуюся жизнь. Что дали они взамен стабильности, размеренности и покоя? Радость, смех, веселье?! Зачем они нам?! Столетиями наши отцы и деды жили без этих сомнительных благ. Так внимите же голосу разума, верните прежние времена! — всё это звучало очень громко, фальшиво и неискренне.

Люди не стали казнить Олза. Они прогнали его из города, прокляв за убийство Хемса и Акбылу на вечные скитания.

Со временем город Без Названия переименовали в Город Собак. В нём появились театры, школы, библиотеки и даже цирк. А на главной площади на постаменте из чёрного гранита горожане воздвигли памятник Смеху и Улыбке.

Теперь в каждом из сорока четырёх домов слышится весёлый смех и заливистый собачий лай. В каждом из сорока четырёх домов живёт собака рыже-золотистой масти.

А Олз, словно тень, и по сей день скитается по земле. Иногда под покровом ночи ему удаётся проникнуть в очередной город, и тогда он завладевает душами и сердцами его жителей. И лишь от самих людей зависит, поселится ли Олз у них навеки или покинет край, так и не найдя в нём приюта.

Тобик

Зовут меня Тобик. Ростом я невелик, зато белый и пушистый. Нос мой сверкает розовой перламутровой пуговицей, усы в меру кудрявы, а лаять я умею прегромко.

Хозяйка моя Анюта — девочка хорошая: учится на пятёрки и животных любит. Вдвоём нам весело: вместе гуляем во дворе и частенько играем в дочки-матери. Анюта причёсывает мне шерсть, повязывает на шею банты и даже иногда купает. Она вообще всячески обо мне заботится и не любит со мной расставаться. Однажды даже в школу с собой взяла, но мальчишки её засмеяли.

Анюте меня на день рождения подарили. Я тогда сидел в коробке и ужасно переживал: кому же достанусь? Но нервничал я понапрасну. Увидев меня, Анюта от радости рассмеялась, схватила меня на руки и весь вечер не отпускала. Сказала, что всю жизнь о таком мечтала!

Да, мне с хозяйкой необычайно повезло. Ведь нередко с нашим братом как бывает: купят сначала, а через месяц ты им надоешь, и они тебя на улицу… Разные люди бывают.