Неохотно разрываю наш поцелуй и отпускаю руку с ее шеи, чтобы взять за запястье. Подношу его к губам и целую в место, где бьется пульс.
— Прости меня, Ти. Я не должен был этого делать.
Пальцы Терезы касаются ее губ, когда она отворачивается.
Она качает головой.
— Нет.
Ее глаза встречаются с моими.
— Нет?
— Ты не можешь целовать меня так, а после извиняться, словно это было против моей воли. Или словно ты этого не хотел. Ты поцеловал меня. После долгих лет притворного флирта со мной ты принял такое решение. И я…
— Все это не было притворством. Никогда, — заявляю я. — Я хочу тебя уже много лет.
— Но мне приходилось прикрываться шуточками и наблюдать за тем, как ты водишься с гребаным пожарным Кайлом, который, кстати, никогда тебя не заслуживал… Постой, так ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?
— Это не то, что я имела в виду.
— О нет, ты не отвертишься. Ты сказала, что я не должен извиняться, словно ты этого не хотела.
— Но ты извинился! — бросила она в ответ. — И сказал, что не должен был целовать меня. Я прекрасно понимаю, что ты, вероятнее всего, совсем не хочешь меня, а тверд как камень по той лишь причине, что исполнял свой маленький эротический танец для дамочек чуть ранее. Но ты не можешь разрушить годы нашей дружбы из-за этого.
Тереза делает шаг назад, и мне тут же начинает недоставать ее в моем пространстве. При этом, ее отступление носит не только физический характер. Она выстраивает между нами стену. И мне это чертовски не нравится.
— Я не хочу быть для тебя просто другом.
Провожу рукой по волосам.
— Я хочу большего.
Она хмыкает.
— Чушь. Ты бабник. И всегда им был. Ничего ты не хочешь…
— Хочу.
Сокращаю расстояние между нами и тянусь к ней.
— Я хочу тебя, всю тебя, если только ты позволишь.
— А я вот не хочу тебя.
Она демонстративно вскидывает подбородок, настаивая на своем, но ее горящие глаза выдают ее. Она хочет этого так же сильно, как и я, но боится. Однако не так же сильно, как я боюсь потерять ее.
— Спорим, у меня получится доказать обратное? Если я проведу рукой между твоих ног, ты окажешься мокрой для меня?
У нее перехватывает дыхание.
— Я ведь прав, не так ли? Признай это. Ты тоже хочешь меня.
Тереза отступает назад.
— Сделаем вид, что ничего этого не было. Увидимся вечером на предполетной проверке, перед тем как ты возьмешь на борт чету Грантов.
Как и в прошлый раз, она разворачивается на пятках и стремительно покидает офис, оставляя меня слишком твердым и расстроенным для того, чтобы я смог последовать за ней.
Глава 5
ВСЕ МЕНЯЕТСЯ
Чад
Сделать вид, что ничего не было? Хрен там. Я ни за что на свете не смогу забыть Терезу в моих объятиях, ощущение ее шеи в моей руке и вкус ее губ на моих. Ни за что. Я не хочу забывать об этом, потому что очень хочу ее.
Мне не справиться с работой в офисе без ее помощи, поэтому я отправляюсь домой.
Подъезжаю к дорожному знаку «ВЫ ПОКИДАЕТЕ ТРАПП», и тут меня словно пронзает молнией.
Последние три минуты я на большой скорости мчусь домой — в нашем городе всего четыре копа, и никто из них не появляется в лесу, если только их не вызвать туда. Проезжаю мимо дома Терезы и раздумываю, не пойти ли сразу к ней, но понимаю, что мне для начала нужно остыть.
Торможу у своего дома и выхожу из машины, хлопнув дверцей. Я знаю, что она это услышит. Нет причин притворяться, что меня нет дома.
Мой телефон пиликает от входящего сообщения.
ТЕРЕЗА: Что я говорила по поводу хлопанья дверьми?
По крайней мере, она разговаривает со мной. Миссия не провалена. Уже собираюсь ответить, когда обнаруживаю шестьдесят четыре уведомления из приложения в социальной сети, где публикуется мой платный контент.
Открываю одно из сообщений.
БАРМЕНША827: Привет, Папочка.
Ее фотография в профиле выглядит как плохая аватарка из социальных сетей, в комплекте со снимком во весь рост в режиме селфи над головой. Ей наверняка ни на день не больше 21 года. Мимо. Я предпочитаю, чтобы мои женщины были ближе ко мне по возрасту и менее развязными, чем эта, буквально готовая наброситься на меня. В ней есть что-то знакомое, но я не могу понять, откуда знаю ее.
Выхожу из приложения и оставляю сообщение Терезы без ответа. Я слишком зол на себя и чересчур возбужден, чтобы мыслить здраво.