Город солнца

Она развела руки в стороны, демонстрируя сто восемьдесят сантиметров роста и девятнадцать лет своего едва прикрытого одеждой тела. Действительно, чего? Бер подал знак Полу и быстро пошел к двери.

В машине, по пути к Каунти-лайн-роуд, Бер набрал номер по сотовому.

— Привет, Бобби, — начал Бер, — можешь пробить домашний адрес? Зовут вроде Мишель Джинель, где-то в районе Каунти-лайн. — Ожидая ответа, он пояснил Полу: — Мой коллега. Сидит за компьютером день и ночь. Мы помогаем друг другу. — Ага. Отлично. Спасибо, Бобби. — Бер немного изменил курс.

Пол сидел молча. Было видно, что он хочет о чем-то спросить, но сдерживается. Беру это понравилось, и он решил в качестве поощрения кое-что Полу рассказать:

— Мы сейчас едем к одной девушке, танцовщице из клуба. Она знала парня, который работал там вышибалой. Возможно, он причастен к исчезновению вашего сына.

— Работал?

— Да. — Бер решил, что и так сказал слишком много на первый раз.

«Живот уже заметен. Ох, Мишель», — вздохнула она, поворачиваясь перед зеркалом. Осмотрев себя со всех сторон, заглянула в свои глаза. Там тоже ничего хорошего. Да, лицо не первой свежести. Двадцать четыре года — не двадцать один, к тому же Бренди знала, в чем причина. Она целый день плохо себя чувствовала, и это продолжалось уже неделю. Ощущение постоянной усталости и тошнота. Все понятно. Проклятый Руди. Хотя, конечно, она и сама виновата. У Руди классное тело, хорошая машина, но вот с деньгами у него не очень. К тому же он не джентльмен. Вот что случается, когда нарушаешь свое же собственное правило: на работе никакого секса.

Она сидела за кухонным столом и вертела в руках пачку «Меритс». Ей очень хотелось закурить и глотнуть пива — в холодильнике три банки «Курс лайт», — но она сдержалась. Надо принять таблетку, которая быстро решит ее проблему. Это проще, чем операция. Она никак не могла принять решение, все утро промучилась. Вот и день уже близится к концу. Да, другого выхода нет. Все равно несколько недель после того, как это произошло, она пила и курила. Что бы там ни было внутри ее, оно уже достаточно настрадалось от табачного дыма в ее легких и от алкоголя в крови.

Она провела рукой по волосам, ощутив их мягкость, и тут зазвонил телефон. Ее первой мыслью было взять трубку, но Бренди решила этого не делать. Скорее всего кто-то из клуба или мать, а она не хотела сейчас ни с кем разговаривать. С матерью она не общалась уже год, после того как призналась, что работает в клубе не официанткой, а танцовщицей. Ее мать ужаснулась, но моральные принципы тут ни при чем: просто она боится жизни и больше озабочена тем, чего нельзя делать, а не наоборот. Бренди весь этот негатив сейчас совсем ни к чему. С Руди или девчонками из клуба тоже не поговоришь. Думать о работе ей не хотелось, а уж тем более решать, в какую смену выходить. После того что случилось с Тэдом, она задумалась о переходе в другой клуб. Вокруг «Голден леди» образовалась плохая аура. Девушка вздрогнула, у нее возникло ощущение, будто на ее голые плечи набросили холодное влажное полотенце. Какая-то липкая тяжесть давила на нее.

Телефон перестал звонить, на мгновение в квартире наступила тишина, но тут же раздался стук в дверь. В глазок она увидела двух типов. Тот, что поздоровее, спросил, здесь ли проживает Мишель Джинель. «Полиция», — подумала девушка. Днем двое полицейских уже приходили к ней. Их интересовало, не конфликтовал ли Тэд с кем-нибудь в клубе, были ли у него враги. Она открыла дверь.

— Мы хотим поговорить с вами о Тэде Форде.