Город, стоящий у солнца (СИ)

Футболка. Скрученная в кулёк и набитая песком. Тяжёлая как чёрт. Тяжёлая! Игрок ударил себя по лбу с такой силой, что удивился, как это Лабиринт не диагностировал ещё одно сотрясение. Схватив эту «подушку» он почти бегом рванулся к чаше. Под тяжестью песка механизм тут же пришёл в движение и запоры на двери открылись. Манекены медленно потянулись в сторону выхода, пытаясь отрезать Игрока от спасения, тот быстрым шагом пошёл им наперерез, опасаясь, что все трое бросятся на него, если он перейдёт на бег. Полыхнуло ещё раз. Их стало четверо. Они ринулись вперёд!

Игрок бежал изо всех сил, но у самой двери его настигли. Чья-то рука схватила его за волосы, он наугад ударил назад локтём и нашёл чьё-то лицо. Рука отцепилась. Какая-то сволочь бросилась в ноги, Игрок упал, но — к счастью — уже в открывшуюся дверь. Какая-то неведомая сила не выпускала манекенов в комнату принятия решений, их протянутые руки утыкались в невидимую стену… Хлопнула дверь, Игрок перевёл дыхание, и в этот миг снова застучал метроном, поторапливающий его сделать следующий выбор…

Я перевёл дыхание и снова приложился к стакану. Рассказ затягивался, и горло моё пересохло.

— Блин, эта колдовская штука и впрямь работает, я не могу назвать Игрока иначе, чем «Игрок», хотя очевидно же, что «Игрок» — это Игрок. Да бля! Опять!

— Не парься, я понимаю, что речь идёт об Игроке, но заклинание создателей Лабиринта не даёт тебе говорить, используя хоть какие-то имена или даже порой местоимения, позволяющие тебе проговориться, кто такой этот Игрок, — Кейра улыбалась.

Когда я вернулся наконец в объективную реальность, мне было очень хреново. Последние испытания, упавшие на Игрока, придумал какой-то садист-извращенец… Мне нужна была помощь — и какое же облегчение я испытал, когда услышал в коммуникаторе голос Кейры, а не встретил очередной автоответчик.

Она с полуслова поняла, что со мной произошло, и разрешила прийти к себе. Она поставила на стол большую бутыль джина, и язык мой быстро развязался. Куда быстрее, чем следовало бы, особенно если учесть, что я разводил алкоголь с тоником, а Кейра пила чистым. Я пьянел быстрее, но ничего не мог, да и не хотел с этим поделать. Нервы требовали разрядки и разговора. Кейра милосердно слушала и даже не издевалась. В другом состоянии я, наверное, подумал бы, что это явное свидетельство того, насколько эта светлая неравнодушна ко мне, но тогда я не отличался умом и сообразительностью во всём, что касалось женщин.

— Почему я рассказываю всё это тебе?

— Потому что ты пьян. А ещё потому что ты хочешь об этом хоть кому-то рассказать, и не быть потом униженным и осмеянным.

— А почему ты слушаешь меня?

— Потому что мой долг помогать тем, кто нуждается помощи!

Я хотел переспросить, сформулировать вопрос по-другому, докопаться до истинной причины, чувствуя в её словах какую-то неправдоподобность, неполноту. Она долила мне в стакан ещё джина, я отпил пару глотков, и потерял след этой мысли.

— Игрок вырвался из лап четверых манекенов, и что дальше?

Я задумался.

— Знаешь, в моём рассказе многовато лишних деталей… Скажем так: несколько комнат Игрок прошёл без особых приключений и злоключений. А вот две последние… Это был пиздец. Полный.

Игроку оставалось пройти всего две комнаты. Два испытания, и лабиринт будет преодолён. Новая дверь — Игрок снова выбрал ту, что была прямо перед ним — вывела какой-то гибрид спортивного зала и палаты с мягкими стенами, какие, по слухам, есть в психбольницах. Пол проседал под ногами, как какой-нибудь трамплин, Игрок шёл по комнате прямо к заветной двери, и единственное, что требовалось от него — осторожность и внимательность, чтобы не запнуться, наступив на край одного из узких, но, судя по всему, глубоких отверстий непонятного назначения. Веселье началось, когда до выхода оставалось шагов двадцать, а игрок окончательно уверился в том, что это испытание, по-видимому, рассчитано на людей со слабым вестибулярным аппаратом, которым тяжело было бы идти по неустойчивой и мягкой поверхности. Сначала Игрок запнулся обо что-то гибкое и похожее на лиану и чуть не упал. Быстро взглянув вниз он увидел, как из щели в полу тянется нечто, похожее одновременно на змею, побег растения и щупальце какого-нибудь морского гада, да не просто тянется, а старается обвить его лодыжку.

Эта гадость была меньше мизинца толщиной, и Игрок с лёгкостью высвободился, разорвав преграду одним сильным движением. Это была ошибка. Большая ошибка.