Город теней

Такт никогда не был сильной стороной Моники, поэтому я просто проигнорировала её слова. По радио заиграла её любимая песня, и она начала громко ей подпевать. Я отвернулась к боковому окну и прикрыла глаза.

В груди щемило от чувства вины. Одна моя часть твердила: «Я не должна была оставлять маму в тот злополучный день. Она нуждалась в моей поддержке, а я сбежала. Мама не заслужила такого отношения к себе». А другая возражала: «Почему, когда в поддержке нуждалась я, то её никогда не было рядом? Обязана ли я нести ответственность за мамины поступки?»

Противоречивые мысли нахлынули на меня лавиной, стремительно сменяя друг друга, а затем вдруг отступили, оставив после себя одно неприятное воспоминание.

– Мама, хватит! – кричала я, глотая слёзы. – Ты перестаешь быть похожей на себя!

После смерти Сэма мама начала выпивать. Сначала по выходным. Потом чаще. Я старалась не обращать внимания на проблему. Не хотела признаваться себе, что она становится зависимой. Но когда мама начала ругаться с отцом, прятать пустые бутылки, избегать меня, я поняла, что она больна.

Но было уже поздно.

– Почему ты повышаешь на меня голос? – спросила мама, стоя у магнитофона на нетвёрдых ногах. Она пыталась включить Моцарта. Но минуту назад я выдернула шнур из розетки.

– Десять утра, а у тебя уже вино открыто!

– Разве тебе не пора в школу? – спросила она. – Кажется, у нас магнитофон сломался.

– Сегодня воскресенье!

Пошатываясь, мама прошла мимо меня и легла на диван.

– Мне нужно поспать.

– Папа уйдёт от нас…

– Пусть катится! – выпалила она, пытаясь укрыться своим кардиганом. – Будь он проклят, твой папаша!

Кровь за мгновение вскипела в моих венах. В груди вспыхнул гнев.

– Ненавижу тебя! – закричала я.

Мама не ответила.

Слёзы с новой силой хлынули из глаз, и я уже не пыталась их сдерживать.

– Я уеду отсюда! Слышишь? Ты больше меня никогда не увидишь!

Я распахнула глаза, чувствуя, как по щеке скатывается одинокая слеза. Быстро смахнув её, я посмотрела на Монику. Она сосредоточенно вела машину.

– Не вини себя, – вдруг сказала она, не глядя на меня. – Случившегося не вернуть, не переиграть, а вина может прожечь дыру в душе, которую ты уже ничем не сможешь заполнить.

Я отвела взгляд на дорогу. Не было необходимости что-либо объяснять Монике. Она и так всё понимала.

Глава 35 Рассудку вопреки

Два часа и сорок три мили пролетели незаметно.

Мы припарковались возле трёхэтажного кирпичного здания, спрятанного за высоким железным забором. Моника не рискнула пойти со мной в больницу, пошутила, что боится оттуда не выйти, и осталась в машине.

Охранник без проблем впустил меня на территорию и вежливо объяснил, как добраться до главного входа. Сегодня был приёмный день, услышав это, я выдохнула и одновременно с этим запаниковала. Чем ближе я подходила ко входу, тем сильнее у меня тряслись руки. И чего я так разволновалась? Я должна радоваться, что наконец встречусь с мамой!

Войдя в холл, я подошла к стойке администратора. Миловидная девушка в белом халате спросила моё имя и имя пациента, а затем начала печатать что-то в компьютере. Ожидание было мучительным и, казалось, растянулось на часы. Видимо, моё имя было в списке, потому что вскоре ко мне подошла медсестра Сара – это было написано на её бейджике – и, поздоровавшись, проводила меня в комнату для свиданий.

Больница выглядела прилично. Я бы удивилась, если бы не знала, что курс лечения здесь стоит как новая машина. Стены были выкрашены в бежевый цвет, а по периметру были расставлены коричневые диваны. В дальнем углу стоял телевизор, но почему-то он был выключен. Решёток на окнах не было, только прозрачные занавески и цветы в глиняных горшка. Не психиатрическая больница, а дом отдыха какой-то.

Я присела за столик, чувствуя, как бешено барабанит моё сердце. Нога под столом затряслась в такт.

– Джуди? – за спиной послышался знакомый голос.

Я приложила ладонь к груди, тяжело вздохнув, и обернулась. Медсестра, которая проводила меня в комнату ожидания, вела маму под руку. Я заранее договорилась с собой, что плакать не буду, но глаза всё равно были на мокром месте.

– Мама, – произнесла я одними губами, а затем вскочила со стула и крепко сжала её в своих объятиях, пытаясь продлить этот долгожданный момент как можно дольше.

Она первая отстранилась от меня:

– У нас мало времени.

Я вопросительно посмотрела на неё. Она грустно улыбнулась и жестом пригласила меня сесть за стол.

Мама выглядела неплохо, точнее, лучше, чем я ожидала. Её зеленые глаза блестели, как кленовые листья после дождя. Волосы были собраны в косу, и я заметила, что седых прядей стало на порядок больше. Одета она была в костюм бежевого оттенка, сливающийся с цветом больничных стен.

– Как ты? – спросила я, когда мы уселись напротив друг друга.

Мой вопрос парализовал её. Она сжала губы в тонкую линию, а её руки, лежащие на столе, дрогнули.

– Мама? – я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. – Что с тобой?

– Прежде чем спрашивать, как я, оглянись, – хриплым голосом произнесла она. – Меня заперли в этой тюрьме, пичкают лекарствами…