Город туманов

— А теперь я прочитаю вам то, что сказали о вашем деле мертвые.

И господин Натаниэль прочел письмо.

— А не хотите ли узнать, — спросил он, с любопытством разглядывая ее, — кто именно навел меня на след этого письма? Некий старичок, которого, как мне кажется, вы знаете под именем Портунус.

Она еще больше побледнела и с ужасом произнесла:

— Я давно догадалась, кто он такой, и всегда опасалась, что он погубит меня.

Вдова уставилась в одну точку и крикнула:

— Молчаливый народ! Немые — которые говорят! Связанные — которые ударяют! Я привечала и прикармливала старого Портунуса, как домашнюю птицу. Но мертвым неведома благодарность?

— Если старик Портунус действительно тот, за которого вы его принимаете, едва ли у него найдутся основания для благодарности вам, — сухо произнес господин Натаниэль. — Итак, он отомстил — и вам, и вашему сообщнику.

— Моему сообщнику?

— Ну да, Эндимиону Леру.

— Ах, Леру! — Она пренебрежительно усмехнулась. — Нет, умертвить фермера Тарабара приказал некто более могущественный, чем Эндимион Лер.

— В самом деле?

— Да. Тот, кто не видит различия между добром и злом.

— Кто же он?

Женщина снова рассмеялась:

— При вас я не назову его имени. Но не сомневайтесь, его нельзя вызвать в суд. — Она пристально посмотрела на Натаниэля: — Кто вы?

— Меня зовут Натаниэль Шантеклер.

— Так я и думала! — воскликнула она торжествующим тоном. — Хотя не была в этом уверена, ваша жизнь зачарована.

— Вы имеете в виду проявленную вами обо мне заботу, когда поставили в мою комнату смертоносную печку.

— Именно так, — нагло ответила вдова. И, мерзко улыбнувшись, с выражением неописуемой злобы на лице, она сказала: — Даже не подозревала этого, вы сами выдали себя за обедом.

— В самом деле? И каким же это образом?

Она ответила не сразу, рассматривая его, как кошка мышку. А потом негромко произнесла:

— Вы столько наговорили мне всякой ерунды о том, как вашим парням хорошо в Лунтраве. Но вашего сына нет в Лунтраве, и никогда не будет.

— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул господин Натаниэль.

Она пронзительно расхохоталась.

— В ночь на тридцать первое октября он услышал призыв герцога Обри и, повинуясь ему, отправился через горы.

— Женщина… о чем… о чем… ты… говоришь… — Жилы на висках Натаниэля вздулись, его бросило в жар.

Вдова еще громче захохотала.

— Ты никогда больше не увидишь своего сына! Юный Ранульф Шантеклер отправился в те края, откуда никто не возвращается.

Он ни на мгновение не усомнился в сказанном. Перед его глазами мелькнула картина, которую он увидел в узорах на потолке, прежде чем потерять сознание.

Обратив потускневший взор к вдове, господин Натаниэль промолвил:

— Если из тех краев никто не возвращается, я могу пойти следом за ним.

— Это через горы-то? — презрительно фыркнула она. — Нет, ты вылеплен не из того теста.

Господин Натаниэль жестом подозвал к себе Питера Горошину, и они вместе вышли из дома. Неподалеку голосили петухи, близился рассвет.

— Мне нужен мой конь, — тупо проговорил Натаниэль. — Вы можете найти мисс Хейзл?

Но девушка уже подходила к ним — бледная и испуганная.

— Все… все кончено?

Господин Натаниэль кивнул и рассказал Хейзл то, что недавно узнал от вдовы. Глаза девушки наполнились слезами.

Потом, повернувшись к Питеру Горошине, он, сказал:

— Немедленно выписывайте ордер на арест Эндимиона Лера и отошлите его в Луд новому мэру, господину Полидору Вигилию. А вам, мисс Хейзл, лучше уехать отсюда — вы будете обвинителем на суде. Остановитесь у своей тети, мистрис Айви Пепперкорн, которая содержит лавку в деревеньке Зеленая Кобылка, что под Лудом.

Но запомните одно: ни в коем случае не упоминайте о моем участии в этом деле — это очень важно. В настоящее время в Луде меня не любят.

А теперь, будьте любезны, прикажите, оседлать моего коня.

Голос его прозвучал настолько бесстрастно, что Хейзл и кузнец, исполненные сочувствия, замерли в трепетном молчании, не найдя нужных слов, наконец, девушка пошла распорядиться.

— Сэр, вы… вы и в самом деле намереваетесь сделать то, о чем сказали вдове… ну, что отправитесь… туда? — обратился Питер Горошина к господину Натаниэлю исполненным благоговения тоном.

Тут в глазах господина Натаниэля вновь зажегся огонь, и он в ярости воскликнул:

— Да, именно туда, к горам и дальше, если потребуется… Буду идти, пока не найду сына.

К дому подвели оседланного коня.

— Прощайте, дитя мое, — обратился господин Натаниэль к Хейзл, взяв ее за руку, и добавил с улыбкой: — Вчера вечером вы вернули меня с Млечного Пути… И теперь мне придется идти земными тропами.

Хейзл и Питер смотрели вслед всаднику, пока он не исчез из виду.

— Ну и ну, — промолвил наконец Питер Горошина, — по-моему, в Доримаре с давних времен не было такого отца, который настолько любил бы своего сына, чтобы рискнуть собственной жизнью.

Глава XXV Закон подбирается поближе и прыгает