Город тысячи богов

Гор потоптался возле Влада, пытаясь сообразить, как найти признаки жизни у тела, которое даже не дышит. Бросив эту пустую затею, Гор прислушался к себе. Странно, но он совершенно не переживал. Может потому, что почти не помнил подробности того, что Влад назвал первой в его жизни магической битвой, а может потому, что безгранично верил в возможности отца. Он выкарабкается. Обязательно выкарабкается.

Время перевалило за полдень, воздух прогрелся и люди, прогуливающиеся в ожидании начала представления, начали расстегивать пальто и куртки. Вонь разложения усилилась, еле уловимо просачиваясь даже сквозь фильтры. Прислонясь к Владу плечом, Гор изучал прохожих, стараясь понять, кто они, и зачем пришли сюда. Очень скоро он заметил, что беззаботно светят лицами только туристы. Под вспышки фотоаппаратов, громко переговариваясь и смеясь, экскурсионными группами или поодиночке, они выделялись среди местных показным весельем и жизнерадостностью. Но в первую очередь - отсутствием масок.

Гор вспомнил, что читал об этом – в светском этикете Бограда маски занимали особое место. Их надевали в места, где не хотели быть узнанными, на тайные встречи, жертвоприношения, ритуальные оргии, просто наведываясь в неблагополучный квартал, и это считалось естественным, настолько, что маска привлекала внимания не больше, чем, например, кепка. Обычные люди носили причудливо украшенные звериные морды, культовые изображения, лики богов – все, на что хватало фантазии. Омы изощрялись в сложности магических заклятий. На представлениях Кроули-цирка город устраивал настоящий показ мод и негласное соревнование, победители которого так и не раскрывали своих лиц.

Время до представления тянулось, как свежий гудрон. Не отходя далеко от Влада, Гор прохаживался взад-вперед по брусчатке, вяло жевал щедро залитую горчицей сосиску в тесте, купленную в ларьке, у заспанной девицы в черно-оранжевой цирковой униформе. Долго не мог понять, что же его смущает, когда заметил, что на площади совершенно нет голубей.

Наконец, стилизованные под старину репродукторы на столбах грянули цирковой марш Дунаевского, и густой дикторский голос возвестил, что шоу начинается через пятнадцать минут. Влад упрямо не желал приходить в чувство, но Гор его все же растормошил. Вдвоем, обнявшись, как подвыпившие друзья, они влились в возбужденную людскую реку и шагнули за полог.

Гор ожидал чего угодно – каменных лабиринтов, гладиаторской арены, настоящего циркового шатра, в конце концов, но только не современного стадиона. К манежу выводили пять широких проходов. Стены блестели свежим ремонтом, кричали глянцевыми плакатами. Повсюду указатели на трех языках, русском, китайском и английском. Возле проходов, то и дело выныривая из толпы, мелькала оранжево-черная униформа, - миловидные девушки профессионально направляли потоки зрителей.

Держа билеты на вытянутой руке, Гор пытался сообразить, кому их предъявлять. Толпа шла, как ни в чем не бывало. Даже туристы, явно впервые попавшие в Кроули-цирк, вертя головами и щелкая фотоаппаратами, беззаботно исчезали в порталах ворот. Влад, заметив его смятение, выдавил улыбку.

- Убери, - глухо велел он. – Это бумажки, сувениры для приезжих. Будь ты без билета, тобой бы уже заинтересовались они.

Он незаметно кивнул на подпирающих стену великанов в широких кожаных фартуках живописно заляпанных красным. Гор и сам заметил их, но старался не пялиться в открытую. Несимметричные морды, с гротескно увеличенными чертами, выглядели агрессивно. К тому же в руках-лапах существа держали утыканные гвоздями биты.

- Это кто? – шепнул Гор. – Огры?

- Это люди, Егор. Люди! – устало ответил Влад, напряженно массируя грудную клетку. – Просто очень уродливые. Это цирк, Егор, привыкай.

- Да весь ваш Боград – хренов цирк! – в сердцах буркнул Гор.

Смрад разложения окреп, стал почти физически осязаемым. Фильтры справлялись едва-едва. Гор видел, как пожилая дама с фиолетовыми волосами согнулась, держась за живот, и выблевала струю желчи на висящий на шее фотоаппарат. С повисшим на плече Владом, Гор кое-как отыскал места и с радостью сбросил свою нелегкую ношу. Ноша развалилась в мягком бархатном кресле, уронив подбородок на грудь. Глаза лихорадочно сновали под закрытыми веками, впалые щеки ходили туда-сюда, словно жабры.

- Знаешь, я начинаю чувствовать себя полным придурком, - пробурчал Гор, упираясь в поясницу и с хрустом выгибая спину. – Каждый раз тебя спрашиваю, как попугай, «что дальше?», «что дальше?», а ты меня кормишь чайной ложкой, этими тухлыми секретами. Ты, знаешь что?! Ты или уже рассказывай все, или иди на хрен, понятно?!

Он все же разозлился, хотя старался сдерживаться. Почувствовал, как натягиваются, белея от злости, скулы. Достало, черт возьми, сколько можно! Влад в ответ заперхал своим новым неживым смехом.

- Во-от! Вот этого я ждал… Повезло мне, что ты умный парень, Егор.