Город у моста (Репортажи из Англии)

Иностранцам расскажут, что и сама Трафальгарская площадь служит как бы символом британской демократии, ибо здесь вправе проводить свои митинги представители любых политических течений.

В пору спросить экскурсовода: с какой же целью на крышах зданий, обрамляющих эту "отдушину свободомыслия", установлены полицейские телекамеры? И как совместить свободу личности, неприкосновенность частной жизни, политическую терпимость с негласной слежкой, с подслушиванием телефонных разговоров и вскрытием писем, с составлением черных списков, на основе которых граждане подвергаются репрессиям не только в своей общественной, но даже и в трудовой деятельности?

О Магна карте средний англичанин знает куда больше, чем о мультикартотеке, где на него заведено досье, в которое непрошеные биографы тайно заносят факты о его взглядах и поведении.

Что и говорить, наивная уверенность обывателя в том, что родина парламентаризма не может иметь ничего общего с полицейским государством, немаловажное завоевание британских правящих кругов.

Разветвленный аппарат слежки и подавления тщательно скрыт от посторонних глаз. Лишь иногда на поверхность случайно всплывают отдельные факты о его деятельности.

Среди множества предприятий, входящих в государственный металлургический концерн "Бритиш стил", есть фирма по производству арматуры, расположенная в юго-восточном предместье Лондона, близ Гринвича. Администрация фабрики уволила шесть профсоюзных активистов, а когда коллектив ответил стачкой протеста, попыталась вовсе закрыть предприятие. Чтобы не допустить этого, забастовщики оккупировали фабрику. Вот тут-то в руки рабочих и попала секретная переписка, которую их наниматели просто не успели как следует припрятать.

Бумаги эти документально свидетельствуют, что за многими тружениками фабрики ведется негласная слежка, что особый отдел Скотланд-Ярда и так называемая "Экономическая лига" снабжают администрацию данными своих секретных архивов о политически неблагонадежных лицах и что для ряда уволенных профсоюзных активистов поводом для внесения в черный список послужило не что иное, как участие в политических демонстрациях.

Другой пример. Членам профсоюза машиностроительного завода близ Саутгемптона удалось узнать номер телефона, по которому дирекция наводила справки о рабочих.

Набрав этот номер и назвав условный код, они сделали запрос об одном из своих товарищей, которому было отказано в продвижении по службе. Буквально тут же они получили ответ, что данный сотрудник был кандидатом от коммунистической партии на муниципальных выборах, а также часто выступает в газете "Морнинг стар".

Редактор профсоюзной газеты йоркширских горняков Морис Джонс, арестованный при пикетировании фабрики "Гранвик", был поражен, что в полицейском участке, куда его доставили на допрос, уже лежало наготове заведенное на него пухлое досье. Следователи то и дело листали и цитировали его, дабы показать, что знают не только об общественной, но и личной жизни арестованного решительно все (как выразился Морис Джонс, "вплоть до того, когда и где я прошлый раз покупал себе пару носков").

Как-то в печати промелькнуло сообщение о том, что служба контрразведки "МИ-5" при содействии особого отдела Скотланд-Ярда регулярно представляет правительству доклады о деятельности видных деятелей рабочего движения, включая руководителей крупнейших профсоюзов. В центральном регистре особого отдела ведется досье на три с лишним миллиона "политически неблагонадежных" лиц.

Подобные факты, ставшие достоянием гласности, объясняют большой интерес читательских кругов к книге прогрессивного журналиста Тони Баньяна "Политическая полиция в Британии".

В тщательно документированном исследовании приводится обширный фактический материал о роли полиции в британской политической жизни, о расширении ее сотрудничества с армией и секретными разведывательными службами, о компьютеризации полицейских архивов, позволяющий особому отделу вести досье на 36 миллионов имен.

Автор подробно показывает роль особого отдела Скотланд-Ярда как политического органа полиции, ведущего постоянное наблюдение за составом и деятельностью общественных организаций и профсоюзов. Он напоминает о неблаговидной деятельности "МИ-5" при чистках государственных служащих з разгар "холодной войны". Родившееся в 50-х годах движение протеста британской общественности (оно называлось "кампания за ограничение власти тайной полиции") предало гласности много примеров дискриминации и репрессии, которым были подвергнуты люди левых взглядов даже вне государственного аппарата.

Политическую слежку за британскими гражданами, пишет Баньян, ведут не только полиция и спецслужбы, но и тесно взаимодействующий с ними частный сыскной аппарат большого бизнеса. Такие организации, как "Экономическая лига", составляют черные списки неблагонадежных лиц, словом, всех тех, кто так или иначе может причинить хлопоты нанимателям. Уволенный как "смутьян", профсоюзный активист оказывается в черном списке, который действует во всей отрасли.