Зачем спрашивать о том, что тебя совершенно не интересует. Тем более что вопросы вообще не поощряются — можно и добавочную Норму схлопотать, а для особо любознательных — Групповая Порка. Вопросы, очевидно, гнездятся именно в «известном месте» (недаром так трудно усидеть на месте когда эти самые вопросы начинают одолевать), но после незабываемой, как для меня, например, процедуры вопросы отпадают вместе с клочьями шкуры на «известном месте».
— 713-й, я же вижу, что ты не спишь!
Вот привязался! Если обладаешь столь завидным зрением, что даже в Час всеобщей Тьмы можешь отличить спящего от… Впрочем, чем я скорее ему отвечу, тем скорее, быть может (а может и не быть) оставит меня в покое, а посему:
— Ну?
— 713-й, ты знаешь кем я был раньше?
Ооо! Похоже на провокацию. На это у нас заготовлен достойный ответ.
— Параграф 384-й, «Что должен знать Сборщик особо ценных сортов тростника Цынь». Пункт 1-й — Норму, пункт 2-й — своего командора, пункт 3-й…
— Перестань! Я ведь знаю, что ты не настолько глуп, как считает Командор и все это стадо баранов.
Баранов? Пробел! Кто такие, почему не знаю? Командора знаю. Всадника знаю, даже техника видел как-то… издали.
Но похвальная наблюдательность относительно моих умственных способностей должна быть вознаграждена:
— Ну!
— Я не подослан…
— Ну.
— До того как я стал Собирателем МК-685-м, я был Техником.
— Ну???
Техник! Не к ночи будь помянут… Но пора бы разнообразить набор издаваемых звуков, а то этот Тех… будь он не ладен, скоро начнет раскаиваться в своей несколько поспешной оценке моих интеллектуальных возможностей.
— Техники тростник не собирают!
Железная логика, а главное мысль очень свежая… Может, все-таки прав Командор?
— Дай руку!
— Зачем?
— Не бойся, я сыт…
— А я и не боюсь…
Господи! Это же КЛЮЧ! Он и в самом деле Техник. Но как? Как он его сохранил?
— Откуда у вас Ключ?
— Это долгая история. Не об этом сейчас речь… Я должен спешить…
Холод Ключа впился мне в ладонь, и я почувствовал Ужас. Даже Всадник не действовал на меня столь угнетающе.
Я — потомственный Собиратель тростника Цынь, приговоренный еще задолго до своего рождения стать этим самым Собирателем, я, держу в руках Ключ от Города — Ключ от Тайны.
— 713-й! Ты должен попасть в Город! Ты должен пройти все семь Уровней и достичь Вершины! 713-й, ты — последняя надежда!
Стоп! Не так стремительно. Какие уровни, какие вершины? Еще мгновение назад и тень Города нагоняла на меня гнусное желание лечь и накрыться с головой Цынь-цыновкой. Но Ключ? Ну и что Ключ? Ключ открывает вход в Город, а уровни и вершины? Войти я может и войду, а вот будет ли для меня оттуда выход? Вот в чем вопрос! Да и войти, даже подойти, разве что Командора попросить, чтобы проводил. Вот тогда мы похохочем…
Но спросил я, почему-то, совершенно о другом.
— Как я найду дорогу в Городе?
— Память подскажет.
Какая память? Чья? Моя что ли? Да у меня в голове, кроме тростника Цынь, одни сомнения…
— МК-713-й, с кем это вы шепчетесь?
Командор! Только его не хватало для полноты впечатления.
— Беседую сам с собой, мой Командор!
— О чем, 713-й?
— Обдумываю возможности дальнейшего совершенствования техники Собирания для увеличения количества Собранного…
— В Час Всеобщей Тьмы думать не положено!
— Так точно, не положено!
А 685-й — то исчез, будто и не было его вовсе… Но Ключ — вот он! Холодный и тяжелый. Тяжелый и холодный… Холодный…
Кажется, я засыпаю! Кажется, я уже сплю…
СОН.
Оглянись!
Ручьи каменных улиц стекают в черную впадину.
А там в тревожащем сумраке живут серые-серые тени.
Одинокий фонарь.
Стены из серого камня.
Тени скользят вдоль стен.
И вздымается Впадина черной, пустой Пирамидой.
И тянутся улицы — руки к Вершине.
Но там только Черное Ничто, черными потеками оплывающее навстречу застывшим в безмолвной мольбе рукам — улицам.
А у подножия Пирамиды крошечная точка и эта точка — Я.
Я разглядываю себя — маленького и жалкого, одновременно, глазами этого малыша, я вижу громаду черного монумента, вершина которого теряется в серой мгле и чувствую на себе свой собственный взгляд.
Взгляд.
Упорный, рвущий паутину сна и выуживающий меня наружу взгляд.
Кажется, я уже не сплю.
Рассвело.
Рядом стоит Командор и, буквально, грызет меня взглядом. Начало дня многообещающее…
— Доброе утро, Командор!
И улыбнуться пошире, он же все равно считает меня придурком.
— Лыбишься?
— Ага…
— Не положено!
— Так точно, не положено!
А 678-го нет! И на завтраке не было… Но КЛЮЧ есть!
Командор у меня взглядом скоро две дырки просверлит в спине. Надо «косить» и думать, пока есть чем…
— 713-й, вы опять задумались?
Вот пристал, как…
— Никак нет! Думать-то не положено!
— Я и без вас знаю, что кому положено.
— Разрешите влить свой трудовой порыв в общий праздник труда?
— Вливайте… А впрочем… что это у вас под комбинезоном? Так, кажется приехали…
— Осмелюсь доложить: под комбинезоном я, так сказать, в естественном виде!
— Ах, бедненький! Трудовой порыв, видно, боком выходит?
— ???!!!
— Это что? Грыжа?
Твердый командоровый палец уперся мне в живот, где, под тонкой тканью тростникового комбинезона, явственно выпирает проклятый Ключ.