Город в конце времен

Он принялся колотить по земле руками и ногами: типичная реакция гнева и раздражения, которую прекрасно понимали все они, рожденные в крешах.

Денборд подполз на четвереньках и со стоном рухнул возле Тиадбы.

– Не знаю, спаслись ли мы или, наоборот, оказались в желудке чего-то другого.

Девушка поцарапала землю и обратила внимание, что бронированные пальцы не мерцают светом адаптивной настройки, как это происходило в Хаосе.

– Похоже, наши скафандры работают здесь не на полную мощность, – заметила она. – Не исключено, что где-то поблизости есть защитный генератор.

– Ничего такого я не вижу, – сказал Нико. – Только пурпурные тени, да вот эти ветки. Не нравится мне, как они тлеют.

К ним присоединился Шевель. Все лежали на спине и, казалось, не хотели вставать, прикасаться к ветвям, которые густели с каждой минутой.

Впрочем, имелся один положительный результат: не видно пылающей небесной дуги.

– Никто и не говорил, что все пойдет как по маслу, – поделился соображениями Денборд. Голос его подрагивал, выдавая наигранный характер такого мужества – фальшивая доблесть здесь явно противопоказана. Махт со стороны следил за ними круглыми глазами. Херца и Фринна сидели подле друг друга, взявшись за руки.

Все дышали сквозь зубы.

И никаких больше слов – тишина казалась наилучшим выходом. Тиадба потихоньку разглядывала пальцы, чувствуя, как скафандр подсушивает и успокаивает зудящую, влажную кожу: самая комфортабельная одежда за всю ее жизнь. Что ж, значит, доспехи до сих пор работают.

Страх понемногу выжигал сам себя, оставляя пустую скорбь и горькое разочарование, как у Махта. Если остальные смотрели на нее как на своеобразный пример, как на вожака, то сама она… Эх!..

Спустя некоторое время ветви почти перестали светиться, и все кругом застыло.

– Если мы в чьем-то желудке, то с этим ничего не поделаешь, – сказала Тиадба. – Лучше здесь, чем там.

– Нам нельзя сидеть тут до бесконечности, – возразил Денборд.

– Это и так понятно, – заметил Махт. – Лучше заткнись и дай погрустить.

– Может, тут специальное место для оплакивания погибших, – предположил Нико, несгибаемый философ.

Тиадба бросила взгляд влево, на край поляны, пытаясь разглядеть что-нибудь между гладкими бурыми стволами, которые так быстро нарастили крону. Тлеющие кончики ветвей давали тусклый желтоватый свет. Удастся ли пролезть сквозь такие заросли?

Ни теней, ни движения, ни угрозы – и никаких обещаний.

Затем случилось нечто, походившее на сон. Ветви разошлись, их тлеющие кончики образовали своего рода арку, и на поляну шагнул Высокан, одетый в простую куртунику – грязную, рваную, неоднократной чиненую, но не нитками, а тонкими гибкими прутиками.

Высокан приблизился, ясно видимый даже в тусклом свете. Все глазели, разинув рты.

– Это кто? – прошептала Тиадба, однако доспехи молчали.

Незнакомец очень напоминал их инструктора, Патуна… а впрочем, в глазах людей все Высоканы походили друг на друга. Он присел на корточки, оглядывая пилигримов бесстрастными глазами – без любопытства, словно ничуть не удивился застать их в этом месте, да и не ожидал от них никаких неприятностей.

– Что это значит? – спросила Тиадба, на сей раз гораздо громче. – Где мы?

Высокан покачал головой, затем издал серию звуков.

Гермошлемы внезапно раскрылись и упали на плечи капюшонами. Денборд от неожиданности завопил и зажал рот и глаза ладонями, пока не понял, что еще не умирает.

Пилигримы с опаской вдохнули воздух – разреженный, но сладкий.

Высокан произнес:

– Они узнали меня и выполнили приказ. Бедняжки. – Он погладил Тиадбу по плечу – точнее, не Тиадбу, а ее доспехи. – Надо же, какая древность. Разваливаются на глазах.

Кхрен пожаловался:

– Один из нас уже погиб.

Все поднялись на ноги. Макушками они едва доставали до плеча сидящего Высокана.

– Я Патун, – представился тот.

– Патун погиб, – возразил Махт.

– Патун всегда есть и будет… Где это случилось?

– В зоне лжи, – ответил Нико. Остальные хором кивнули.

Кивнул и Высокан.

– Наглядный, поучительный урок, не правда ли? Я создал множество своих копий и нарушил еще больше правил, помогая пилигримам. Когда путепроходцы достигают моего убежища, они заслуживают отдыха, дополнительного обучения, улучшенных прогнозов погоды в Хаосе… словом, тех знаний, которыми не располагает Кальпа. Кроме того, следует обновить и усилить вашу броню.

– Было бы неплохо, – сказал Махт. – Но я вам не верю – ни вот на столечко. Патун предупреждал, чтобы мы не доверяли созданиям вроде вас.

Юноша говорил вполне мирно, не повышая голоса, однако лицо выдавало напряженность.

Высокан поднял руку, коснулся кончика носа и издал знакомый звук – так поступал и Патун, когда его забавляла ситуация, – резкий стрекот, от которого разведчики даже приуныли.

– Хорошие инстинкты, – одобрительно высказался он. – Но если бы я был монстром, даже ваши жалкие, поломанные доспехи предупредили бы об этом… Как дела в городе? Нам отсюда ничего не видно.

– Дела плохи, – ответила Тиадба. – Очень плохи.

– Что ж, ничего удивительного. Тифон свирепеет, становится все сильнее, хочет покончить с нами раз и навсегда. Кстати, еще кто-нибудь ожидается?