Город в конце времен

В треугольном облаке медленно обретала плоть какая-то форма. Появилось лицо – правильные черты, крупные глубокие глаза – прекрасный лик, печальный и властный. В Тиадбе взметнулась незнакомая прежде эмоция: узнавание, вложенное в нее при рождении, предписанное всему древнему племени века тому назад. Девушку захватило чувство, похожее на желание обрадоваться, ибо наступила минута встречи, минута того, что следует считать событием радостным.

– Я знаю тебя, – прошептала она.

– Я тоже знаю тебя. И горжусь тобою. Ты богата сновидениями. Благодаря тебе время шло вперед… коль скоро все вы для этого и были созданы. Однако твоя связь с тем, что минуло, ныне является проклятием. Грядет беспорядок и мука. Сейчас, в наше последнее мгновение покоя, мне разрешено задать тебе один вопрос за всех тех, кого доставили сюда. Таковая моя пытка – миг предвкушения и надежды.

Тиадба старалась вглядеться в ослепительно белое лицо, напоминавшее мягкий пластичный камень в окружении неясных вихрящихся предметов, что порхали на крыльях леденящих, пыльных струй.

Лицо придвинулось.

Девушка попыталась отпрянуть, сжаться в крошечный комок.

– Известно ли тебе, что сталось с Сангмером по прозвищу Пилигрим?

Голос, ныне столь близкий к лицу Тиадбы, не нес собой ни малейшего признака дыхания или хотя бы движения воздуха, – странная сладость овладела девушкой в этот миг чувственной горечи.

По телу пробежала судорога. Тиадба вспомнила о Джебрасси, о том, как они лежали, прильнув друг к другу, об их любовных утехах и о попытках разгадать головоломку древних сказаний… Она вспомнила, как в Хаосе вслух зачитывала отрывки из вечно менявшихся текстов, желая успокоить товарищей, дать им новое знание, – но в этих историях не было конца, а слова зачастую имели слишком туманный смысл.

Однако перед лицом этой ледяной, пугающей красоты Тиадбе вспомнился призрак надежды.

– Может статься, я его встречала, не зная, кто он такой, – прошептала она онемевшими губами. – Скажи мне, как он выглядит.

– Я не помню. – Облако печали и холода расплылось между ними. – Не осталось времени, совсем не осталось…

Слова упали умирающими насекомыми.

– Ты ничего мне не принесла…

– Прости… – Тиадба поискала нужное слово, ухватила его в памяти своего второго «я». – Мне очень жаль… мама.

– И мне очень жаль. Ты, рожденная в креше, не способна понять глубину моей скорби. Смерть стала бы для нас благословением…

Глава 101

– Мы никогда ее не найдем, – сказал Даниэль. – Глупо было вообще сюда соваться.

– А вы, юноша, куда предлагаете направиться? – обратился Главк к Джеку.

– Ситуация изменилась, – ответил тот. – И продолжает меняться. Может, все еще пойдет на лад.

Зияющий разлом между статуями-монстрами – разлом, через который открывался проход в чашу с невероятным городом, – закрылся за ними, словно его и в помине не было.

– Три выбора, – сказал Главк. – Хорошенькое дело.

– Послушайте, вы упоминали, что Алебастровая Княжна якобы прямо за углом, – не вытерпел Даниэль. – Что же она не набросилась на нас?

Главк остановился. Дыхание его было одышливым и хриплым, как у паровоза, растратившего всю свою мощь.

– Здесь она, здесь, – уверенно кивнул он.

– И что произойдет? – не отставал Даниэль.

– Она меня отпустит, – ответил Главк. – Без вознаграждения, но и без наказания. Поставит на мне точку. Я большего не заслуживаю – но и на меньшее не согласен.

Он двинулся вперед, напоминая страдающее животное.

Даниэль и сам едва дышал. На грудь навалилась тяжесть, как от груды кирпичей… Он пытался понять, что происходит с точки зрения физики, но результаты не утешали.

– Энергия вакуума схлопывается в нуль. Поле Хиггса коллапсирует. Исчезающе малое квантование…

– Чего-чего? – насторожился Джек.

– Ничего. Мы заблудились.

Похоже, альтернатив у них не осталось.

Местность удручала своей бессмысленностью. Сейчас она походила на вереницу неких силуэтов, тянущих за собой шлейфы теней. Спутники давно вышли за пределы кварталов сдавленной и перемолотой истории, пересекли сумасшедшие игровые площадки того, что сходило за время вне их защитных пузырей, – и очутились неизвестно где.

К счастью, «нигде» с каждой преходящей минутой становилось все меньше и меньше.

Даниэль обернулся.

– А ведь камни еще тянут. До сих пор имеется какое-то направление.

Джек покачал головой и сменил Даниэля в голове колонны.

Они еще двигались… вверх и вниз, вперед, а не назад, порой чуть вбок… Благословенная стесненность движений на этой территории, лишенной любых характерных особенностей… Назад пути нет, уже не доведется начать все заново. Им этого не позволят.

– Целочисленные номера… – тихо бормотал Даниэль.

Джек углубился в более плотную тень. На миг Главк с Даниэлем потеряли его из виду, хотя отставали едва ли на полдесятка шагов.

– Джек! – обеспокоено позвал Даниэль.

Они догнали юношу. Главк совсем запыхался и брел спотыкаясь.

– Послушайте, – сказал Даниэль Джеку. – Вы – целое число. Понимаете?

– Ради бога, – дернул плечом тот. Его пальцы непроизвольно сжали камень.