Город в осенних звездах

- Так... ходят какие-то слухи. Кое-кто из церковников предпринял попытку изгнать из страны Грута и его сотоварищей, объявив их собрание богохульным, еретичным и даже противозаконным, но поскольку немало святых отцов нынче и сами посвящены в масонские и иные мистические ордена, Грута все же не стали подвергать жестким гонениям. Алхимики почитают себя просвещенными, образованными людьми и заявляют, что изыскания их не причиняют Австрии вреда. И, вполне очевидно, Австрия их заверениям верит, иначе все было бы по-другому. Большинство этих алхимиков, похоже, придерживаются общепринятых политических взглядов и так же рьяно защищают Право Королей, как и всякий Габсбург. Я так полагаю, сейчас наступает какая-то важная дата алхимического календаря. Знать бы еще, какая.-Он улыбнулся.-А ты сам как думаешь? Не грядет ли Второе Пришествие?

- Это давно уже вышло из моды.-Я забавлялся на пару с Ла Арпом.

- Да! Как раз перед Новым Годом видел я брата твоего приятеля, князя Лобковича. Среди обширных знакомств его есть и астрологи тоже. Ты ведь знаешь его всеобъемлющую любознательность. Так вот, как он мне сказал, сейчас астрологи только и говорят что о некоем особом сближении нашего солнца с какими-то другими звездами.-Ла Арп пожал плечами.-Странно только, что именно Прага предоставляет и стойла, и ясли! И это город, отождествлявшийся всегда со здравым смыслом. Город, где, скажем так, плотность агностиков на один акр земли превосходит оную в Париже и Лондоне вместе взятых! Разве что лишь в Майpенбурге скептиков больше, чем в Праге.

- Удивительно только, что они не проводят свое совещание там. Где их, без сомнения, приняли бы еще даже радушнее.

- Тамошний принц не особенно жалует лиц, посвятивших себя изучению потусторонних влияний, равно как и адептов алхимии. Он в скором времени даже намерен принять закон, запрещающий тайные общества.

- Опасается потенциального якобинского клуба?

- Меньше, я думаю, чем наследных правителей. Основной его принцип: все открытия и знания должны быть предоставлены в распоряжение широкой публики. Он всегда был противником тайного накопления научных познаний, полагая, что любая секретность сама по себе порождает ненужные страхи и опасения в умах простых горожан, поскольку страхи сии выражаются в первую очередь в суеверном стремлении разрушить все неизвестное, а значит, сомнительное и пугающее. Принц Бадхофф-Фишер считает, что в подобных вопрос секретность близка, если не идентична, лжи, ибо обе они происходят из амбиций одного человека властвовать над другим.

- Стало быть, в скором времени в Майренбурге не будет уже никаких тайных обществ?

- Ну...-ла Арп вновь улыбнулся,-...во всяком случае, наименее из них секретные будут объявлены вне закона. Они, общества эти, сейчас уходят в подполье,-что вообще им свойственно,-и с превеликою неохотою принимают в ряды свои новых людей. Из страха предательства.

- Но тогда, в конечном итоге, они тихо зачахнут.

- В твоей логике есть изъян, дорогой мой фон Бек. Сообщества эти подобны блохам: вроде бы испустили уже дух, и вдруг на тебе-снова живы себе и здоровы и жаждут крови! Хотелось бы знать, что вообще привлекает мужчин и женщин к подобным вещам?

Мы обсуждали вопрос этот еще час или два, пока обоих нас не одолели усталость и желание немедленно лечь в постель. Рано утром я распрощался с любезным моим философом и выехал в яркое прохладное свечение рассвета, держа путь свой сначала в Вену, а потом, если я и там не сумею найти свою мадонну, в Прагу. В глубине сердца я верил и очень надеялся, что все же увижу ее много раньше,-нагоню по дороге,-и непрестанно твердил себе, что один всадник на лошади непременно обгонит карету, как однажды это уже случилось.

Но реальность не подтвердила пылких моих чаяний. Я ехал уже много дней,-бывало, не спал несколько суток кряду,-от города к городу, донимал всех встречных расспросами... но лишь для того, чтобы с горьким разочарованием обнаружить, что мы разминулись с моей герцогиней на какие-то считанные часы. Она как будто сама одержима была неутолимою тягой к некоей неуловимой и сверхъестественной цели. От постоянного недосыпа я пребывал в состоянии какого-то странного полубреда, и иногда мне казалось, что герцогиня моя есть некая ослепительная приманка, рукотворное создание, сотворенное исключительно для того, чтобы увлечь меня в центр Европы, все дальше и дальше. Но какая тому причина? Даже если кто-то и хочет заманить меня в западню,-то зачем? И кто? Явно не Монсорбье, который, наверное, до сих пор пытается разыскать меня (или же, если не сам Монсорбье, то один из его агентов,-я давно уже выучился различать эту породу людей). А, быть может, это она просто так забавляется, играя со мною? Но и в это я тоже не мог поверить.