Город в осенних звездах

— Только троньте его — и получите пулю в лоб, и не важно уже, кто умрет следующим!

Пожав плечами, я опустил руки.

— Как–то удивительно даже, что фон Бек снизошел до простой таверны. У нас, господин хороший, здесь золотишка всего нечего. — Рыжий О'Дауд вздохнул.

— Зато есть кое–что подороже золота, верно, сударь? — Клостергейм поднялся из–за стола и неторопливо направился к нам. Тем временем спутник фон Бреснворта опустил капюшон. Как оказалось, то был один из людей Монсорбье. — За тем мы к вам и пришли, сударь.

О'Дауд, похоже, был искренне озадачен.

— Дороже золота? И вы уйдете отсюда, если получите эту вещь?

— Точно так. — Фон Бреснворт повел карабином. — Таким образом мы все сэкономим и порох, и картечь.

— Тогда почему бы вам не сказать мне, за чем именно вы пришли? — Ирландец понизил голос, и в нем зазвучали угрожающие нотки.

— Разумеется, за Граалем! — Клостергейм начал уже проявлять нетерпение. — За Священным Граалем. Он должен быть здесь, в самом Центре, где все линии сходятся в одной точке. Это подтверждают все карты. Он здесь, в вашей таверне, сударь, как вам должно быть известно! Просто отдайте его, и покончим на этом.

Тут Рыжий О'Дауд широко улыбнулся, но взгляд его оставался настороженным и подозрительным.

— Если вы в этом уверены, то вы все глубоко заблуждаетесь! Спросите его… — он ткнул в мою сторону большим пальцем, — предполагается, что семейство его оберегает Священную Чашу. А Грааль, в свою очередь, оберегает их. Если он здесь, значит, его принес с собою фон Бек. Вы, наверное, не в себе, если думаете, что я владею священной реликвией, наделенной такою силой! Стал бы я рисковать и навлекать на себя проклятие?!

— Бог отвернулся от нас! Вы ничем не рискуете! — На безвольном лице фон Бреснворта вдруг возникло испуганное выражение. Глаза его забегали. Взгляд метнулся от Клостергейма на людей О'Дауда, потом — на меня с Либуссой. Герцогиня спокойно стояла в кабинке, уперев одну ногу в скамью, и, сощурив глаза, потягивала портвейн. — Мы заберем чашу сами. Все, что требуется от вас, это только сказать, где она. Уймет это вашу тревогу?

— Да я, собственно, и не тревожусь, — угрюмо ответил О'Дауд, похоже рассердившись всерьез. — Что же вы за паразиты такие? — Он оглядел костлявую фигуру Клостергейма — настоящий ходячий скелет, дряхлое тельце фон Бреснворта, нездоровые черты солдата из отряда Монсорбье. — Методисты какие–нибудь? Баптисты? Или еще того хуже? И зачем вам Грааль?

— Не твоего ума дело, трактирщик. — Клостергейм достал кавалерийский пистолет и нацелил его чуть пониже бороды О'Дауда. — Всю ответственность мы берем на себя. Едва мы получим то, за чем пришли, мы сразу уйдем, не причинив тебе никакого вреда. Никакого насилия не будет.

— Вы поступите весьма опрометчиво, сударь, если послушаетесь его, — предостерег я хозяина. — Клостергейм недавно убил человека, а вы знаете, сударь, во что превращаются крысы, когда их слюна пропиталась кровью. Они нападают снова и снова.

— Если вы, фон Бек, намерены стать нашим союзником, — взмахнул карабином фон Бреснворт, — я был бы вам очень признателен, если бы вы воздержались от оскорблений.

Но Клостергейму, похоже, было уже все равно. Его била дрожь. Он жаждал Грааля, и жадность его была непомерной.

Рванувшись вперед, я толкнул Клостергейма плечом и бросился к ружью фон Бреснворта, пока отставной капитан Люциферова войска стоял на линии прицела, закрывая собою ирландца! Выхватив карабин из вялых рук барона, я ударил его прикладом в плечо и сразу же — по носу. Он закричал и схватился руками за разбитое лицо. Клостергейм поступил весьма глупо: он нацелил свой пистолет на меня вместо того, чтобы держать на прицеле О'Дауда. Ирландец не преминул воспользоваться сим обстоятельством. Вихрь движения пронесся из одного конца зала таверны в другой. О'Дауд буквально взлетел по лестнице вверх. Люди его перекрыли входную дверь и захлопнули ставни на окнах. Либусса вскочила на стол и запустила горшком прямо в голову Клостергейму как раз в тот момент, когда я нажал на курок. Прогремел оглушительный выстрел! Человека Монсорбье отбросило в дальний конец большой залы, на груди его расплылось пятно крови. Он закричал.

Словно в ответ на его страшный вопль что–то ударило в стену таверны снаружи, что–то тяжелое и громадное. Потом — еще раз и еще. Стены затряслись. Еще удар. Как будто нас обстреливали из пушки или прямо за стеною взрывались бочонки с порохом. Бабах! Сжимая одной громадной ручищею пистолет, а другой — старомодный эспонтон, О'Дауд осторожно выглянул в окно. Либуссе уже удалось завладеть шпагою Клостергейма. Его пистолет валялся теперь на полу.

— Можем мы, сударь, сделать допущение, — в этаком озлобленном раздражении обратился ко мне О'Дауд, — что вы двое с нами, а эта троица представляет врагов, что снаружи?

— Можете, сударь.

Умирающий солдат разразился отчаянным воплем:

— Хозяин, спаси меня! Спаси меня! — Было непонятно, кого именно он призывает.